Мэгги повернула к нему свою большую голову и лизнула ему лицо. Потом опять стала смотреть на дом.
— До этого расстрела я никогда не лгал, а теперь лгу всем и обо всем. А что делать?
Мэгги не реагировала.
— Боже мой, я разговариваю с собакой.
Преувеличенная старт-реакция — обычная вещь для людей с посттравматическим синдромом. Кто угодно вздрогнет, если, незаметно подкравшись, крикнуть в самое ухо: «Буу!» Но посттравматический синдром доводит старт-реакцию, реакцию испуга, до уровня безумия. На неожиданный громкий звук человек может отреагировать неадекватно — плачем, яростью, стремлением укрыться и даже нанести удар. После расстрела у Скотта была преувеличенная старт-реакция, но с помощью Гудмена он добился значительного улучшения. И подумал, что Гудмен мог бы помочь и собаке. Доктор Гудмен обычно принимал пациентов рано, перед тем как они шли на работу, так что был шанс до него дозвониться. Гудмен взял трубку.
— Доктор, это Скотт Джеймс. Есть у вас минутка?
— Да, пациент на семь часов отменил встречу. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. Я хочу спросить вас о собаке. Вчера я получил собаку. Немецкую овчарку.
Гудмен сказал:
— Поздравляю. Должно быть, это очень волнующее событие.
— Да. Это списанная армейская служебная собака. Она получила огнестрельное ранение в Афганистане, и мне кажется, что у нее посттравматический синдром.
— Если вы хотите спросить, возможно ли это, — да, возможно. У животных такая же симптоматика, как у людей.
— Как только возникает сильный шум, она нервничает. А когда слышит выстрелы, хочет спрятаться.
— Угу. Старт-реакция.
Эту проблему Скотт с Гудменом обсуждали часами. Посттравматический синдром лечится только беседами. Лекарства могут помочь в борьбе с бессонницей и возбуждением, но демона ПТС можно убить, только лишь заговорив до смерти.
— Да. Старт-реакция у нее просто зашкаливает. Существует ли быстрый способ помочь ей с этим справиться, чтобы она не вздрагивала от каждого выстрела?
— Скотт? — после некоторой паузы сказал Гудмен. — Мы сейчас говорим о собаке или о вас?
— Я спрашиваю вас о собаке. Она ведь, док, не может проговорить это с вами.
— Если это беспокоит вас, мы можем увеличить дозу успокоительных.
Тут на стоянку заехал пикап Леланда, и Скотт пожалел, что не проглотил с утра горсть тех самых успокоительных. Увидев его, Леланд насупился, явно недовольный тем, что он все еще в машине.
— Я спрашиваю о своей собаке Мэгги, — сказал Скотт в телефон.
— Собаку, страдающую посттравматическим синдромом, можно переучить, — помолчав, сказал Годмен. — В нее стреляли. Как и у вас, в ее подсознании звук выстрела и любой другой внезапный громкий звук ассоциируются с болью и страхом.
Леланд постучал по часам и скрестил руки на груди. Скотт кивнул, мол, все понимаю, и показал один палец: одну минуту.
— Она не может проговорить это, как я, так что нам делать?
— Надо уменьшить силу негативной памяти. Может быть, вам удастся сделать так, чтобы громкий шум стал ассоциироваться у нее с чем-то приятным.
Леланд, устав ждать, зашагал к нему.
— Спасибо, доктор. Мне пора. — И когда Леланд подошел, Скотт убрал телефон и вылез из машины.
— Вы с собакой должны уже заниматься, у вас было достаточно времени потрепаться с подружками.
— Это детектив Opeo из отдела убийств и ограблений. Меня опять туда вызывают. Я попросил перенести встречу на время ланча, чтобы сейчас поработать с Мэгги.
Лицо Леланда разгладилось, на что Скотт и рассчитывал.
— С чего это вдруг они зачастили?
— Сменили ведущего расследование. Теперь это Opeo. Он хочет быстрее включиться в работу.
Леланд хмыкнул, посмотрел на Мэгги.
— Как вы поладили с мисс Мэгги? Она не написала тебе на пол?
— Мы гуляли. И долго разговаривали.
Леланд посмотрел подозрительно, не шутит ли Скотт, но решил, что не шутит, и снова смягчился.
— Хорошо. Это очень хорошо. Теперь иди поработай со своей животиной, посмотрим, до чего вы там договорились. — И Леланд повернулся уходить.
— Можно попросить у вас стартовый пистолет? — остановил его Скотт. — Нельзя же, чтобы полицейская собака боялась пистолетных выстрелов.
Леланд внимательно посмотрел на Скотта.
