Лугом идти было легче. Шумел ветер, пахло молодой весенней травой и солнцем. Где-то над головой пели птицы.
Старуха, войдя в деревню, двинулась к довольно крепкому, хотя и чуть покосившемуся бревенчатому дому. Несмотря на тепло летнего дня, из трубы вился чуть видный дымок. Старуха, а вслед за ней и Вера вошли в незапертую калитку и поднялись на крыльцо.
— Мешок вот тут в сенях поставь, — приказала бабка.
— Я пойду, бабушка, — сказала Вера, с трудом разгибая спину.
— Погоди. Выпей-ка у меня чаю. А потом и иди с богом. Не захочешь, я тебя держать не стану.
Вера совсем не поняла ее последней фразы, но ей вдруг очень захотелось пить. Долгий путь в душном лесу и по бескрайнему лугу утомил ее, и она вошла в избу.
В доме было удивительно чисто и красиво. На маленьких окнах висели вышитые крахмальные занавески. На пышной кровати с белоснежным подзором красовалась гора подушек под кружевной накидушкой. Слева высилась огромная белая печь с закрытым черной заслонкой устьем. Пол был весь застлан полосатыми домоткаными половиками. Стол покрыт чистой скатертью. На лавке у стола сидела рыжая кошка и старательно терла лапой розовый нос.
— Что, Зайка, гостей намываешь? — сказала старуха кошке, а потом повернулась к Вере. — Проходи, милая, не бойся.
Вера сняла туфли и босиком прошла в комнату, осторожно ступая по нарядным половикам.
Из угла на нее кто-то смотрел, она это почувствовала прежде, чем увидела, ведь пришлось поворачивать голову, чтобы разглядеть здоровым левым глазом: в углу висела икона. Вера широко перекрестилась, чего никогда в своей жизни не делала.
— Сейчас чай настоится, и пить будем.
На стол старуха выставила чашки из очень тонкого с нарядным рисунком фарфора и большое блюдо с пирогами. И Вера, как-то забыв свою досаду и злость на хозяйку дома, уселась на лавку и взяла с блюда пирожок.
Чай был удивительный: ароматный и необыкновенно вкусный, но главное — точно такой же, каким поила ее в детстве бабушка! Он согревал не только тело, но и душу. А согреться очень хотелось. Не успела Вера выпить и половины чашки, как ее вдруг затрясло в сильном ознобе. Неужели солнечный удар? Холодный пот заструился по лбу и спине. Голова закружилась.
Вера с трудом поднялась и, запнувшись за лавку, чуть было не полетела на пол.
— Что с тобой? Да что ты, девонька? — бабка подхватила Веру с неожиданной силой, не давая ей упасть. — Ой-ой! Милая, да ты приляг…
— Нет-нет, бабушка, я лучше пойду, — она двинулась к выходу, но ноги не слушались, заплетались, разъезжаясь на полосатом половичке, и Вера все же упала и, едва коснувшись пола, потеряла сознание.
Теперь вот еще и Вера Травникова пропала. Вчера вечером Маша отвезла ее домой, а сегодня кляла себя, что не настояла на своем и оставила подругу одну. Весь день Верины телефоны не отвечали: ни мобильный, ни рабочий, ни — вечером — домашний. Тревожило дурное предчувствие: не случилось ли самое страшное. Если мама права, и Вера принимает наркотики, она запросто может попытаться забыть о своих несчастьях в любви, просто увеличив дозу. И тогда до беды — один шаг.
Надо было бы зайти к ней домой, но день у Рокотовой сложился так, что не удавалось выкроить ни одной свободной минуты. Все утро она потратила на встречу с Ильдаром и визит к Ларе Есакян, днем было много работы, а вечером приезжал Иловенский. И его нужно было встретить если не на въезде в город, то хотя бы в центре, иначе на Машину окраину он будет добираться всю ночь.
К ней в гости он приезжал впервые. Впрочем, и не удивительно, знакомы они были довольно давно, но близкими их отношения стали только этой весной.
Павел Иловенский начинал свою политическую карьеру в Архангельске и, только став членом Совета Федерации, перебрался в Москву. Когда-то, в самом начале своего пути, Иловенский обратился за помощью к колдуну, и действительно — все, о чем мечталось, сбылось. Но за эти сбывшиеся мечты Павлу пришлось дорого заплатить. От тяжелой болезни быстро, как свечка, сгорела его жена. Сын, безумно переживавший смерть матери, волею судьбы попал в руки преступных экспериментаторов от медицины и два года назад был убит просто для того, чтобы замести следы этих ужасных экспериментов над мозгом и сознанием больных. В авиакатастрофе погиб брат Павла, которому тот передал свой бизнес в Архангельске, и его жена. У них остался сиротой сын.
