– Что-о?
По моим расчетам, «празднество» должно было состояться примерно через неделю. Значит, предыдущий пленник врал перед смертью?! Не похоже, тогда в чем дело?
– Чем он там занимается?
– Молится о ниспослании гибели э-э-э…
– Мне, что ли?!
– Да-да-да! Не убивайте! – снова заскулил сатанист.
– Кто с ним?
– Несколько старших братьев.
«Ого, это удача! – обрадованно подумал я. – Можно разом накрыть верхушку секты, а если получится – взять хоть одного живым, слегка потрясти, узнать, где прячется Учитель…»
– Веди к машине! – приказал я, подтолкнув пленника в спину стволом автомата. Когда джип запетлял по ухабистым проселкам и лесным просекам, я продолжал допрос сатаниста, невольно морщась от отвращения. Его одежда издавала резкий запах мочи и пота. Он рассказывал охотно, хотя и заикаясь от страха.
Вот что я услышал.
Народу в секте, за вычетом убитых только что семерых человек, осталось считаные единицы. Только «старшие братья». Остальные подались в бега. Поэтому «празднество» вряд ли могло состояться. «Предателей» оставшиеся верными дьяволу чертопоклонники изловили и зверски убили. Тут я мысленно расхохотался: «Друг друга бьете, сволочи, – это хорошо! Активнее, ребята, облегчайте мою работу».
Один сегодня будет принесен в жертву. Напоследок я лениво поинтересовался, каким образом меня на сей раз обнаружили. Небось Учитель своими магическими гляделками подсмотрел? Однако все оказалось гораздо проще. В замеченной на дороге «восьмерке» сидела сатанистка, сразу признавшая в одиноком прохожем зловещего «палача», словесный портрет которого был известен всей секте. Спрятав машину за поворотом, шалава прокралась по моим следам и узнала, где я расположился на отдых. Напасть в одиночку даже на спящего она не решилась и вместо этого опрометью ринулась в Глубокие Озера докладывать Борису Федоровичу. Тот собрал всех оставшихся в наличии чертопоклонников, за исключением старших братьев, с которыми собирался творить молитву, и, дав соответствующие инструкции, послал «на дело». Действовать решили, как обычно, ночью.
Сам колдун, очевидно, не очень-то верящий в успех задуманного предприятия, отказался принять участие в карательной экспедиции и с наступлением темноты направился к капищу ублажать идола, на которого возлагал большие надежды.
Когда просека закончилась, я заглушил мотор. Прихватив свой арсенал, я выкинул Вадима из машины, выбрался наружу сам и огляделся. Со всех сторон нас окружал глухой темный лес. Молчаливые деревья, казалось, таили угрозу. Ни крика ночной птицы, ни дуновения ветерка. Мертвая тишина!
– Куда ты завез меня, скотина! – прорычал я, извлекая из кармана финку с намерением перерезать глотку чертопоклоннику, решившему, похоже, поиграть в Ивана Сусанина.
– Вот, вот тропинка! – простонал он, завороженный холодным блеском лезвия ножа.
Внимательно приглядевшись, я действительно разглядел в указанном направлении узкую тропу, скрывающуюся в густых зарослях и почти незаметную в слабом лунном свете.
– Ладно, живи пока, – смилостивился я. – Далеко до капища?
– П-полтора километра!
– Веди! Но не вздумай хитрить, убью!
Сняв «узи» с предохранителя, засунув в каждый карман по пистолету и закинув на спину рюкзак с гранатами, я двинулся вслед за своим трясущимся проводником, который вроде опять обоссался. Внезапно зловеще заухала сова. Сатанист пошатнулся.
– Смерть кличет! – подавленно пробормотал он.
– Заткнись, козел! – яростно прошипел я, отвесив Вадиму мощного пинка. – Твоя смерть – я! Но будешь паинькой – поживешь еще! Вперед, падаль! Шевели ногами!
– Слушаюсь, Палач! – покорно прошептал он и больше за всю дорогу не издал ни звука.
Однако предчувствия дьяволопоклонника оправдались. Жить ему действительно оставалось самую малость. Постепенно деревья начали редеть. Вдали показались красноватые блики огня и донеслись отголоски заунывного пения. Скатав из носового платка кляп, я на всякий случай заткнул пленнику рот и, прячась за деревьями, приблизился к капищу. Вадим с помутившимися от ужаса глазами следовал за мной походкой зомби. Последние пятьдесят метров мы преодолели ползком и залегли в кустах. Сатанист трясся, будто эпилептик. Пришлось успокоить его легким ударом в основание черепа. Затем, осторожно раздвинув ветви, я выглянул. Взору моему представилась следующая картина. На помосте перед отвратительным идолом с козлиной головой распласталась голая мужская фигура, тот самый дезертир, о котором рассказывал Вадим. Он извивался, тщетно пытаясь высвободиться, но этим лишь прибавлял себе страданий, поскольку руки и ноги были крепко прибиты гвоздями к доскам дьявольского алтаря.
