Только когда пересекли экватор, юго-восточный пассат и попутные течения понесли армаду к стране, открытой в 1500 году испанцем Висенте Яньесом Пинсоном. — к Бразилии. Последователь Пинсона Педру Алвариш Кабрал присвоил ей имя Терради-Санта-Крус — Земля Святого Креста, но это название не прижилось. Ибо бразильское дерево, которое там валили, в равной степени высоко ценилось и красильщиками, и кожевникам и для многих людей было не менее притягательно, чем крест Спасителя. Наконец 29 ноября завидели землю в районе мыса Сан-Агуштиньу. две недели корабли следуют вдоль береговой. линии, потом, 13 декабря, достигают бухты с возвышающей’< над ней горой причудливой формы. А поскольку сегодня день святой Люсии, она получает название Санта-Люсия — ныне там раскинулся Рио-де-Жанейро.
Это знаменательный день для Жуана Лопиша Карвальу. кормчего «Консепсьона», прожившего в Бразилии четыре года. и для его сына, матерью которого была индианка. Пигафетта часто и подробно его расспрашивал и узнал многое, более характерное лично для него и его современников, чем для страны Бразилия:
«Люди здесь не христиане и истинно вообще не молятся. Вместо этого они повинуются природным инстинктам, как дикие звери. Кое-кому из здешних людей уже сто, быть может, даже сто двадцать сто сорок лет или больше, ходят они всюду обнаженные, что мужчины, что женщины. Живут в длинных хижинах, называемых ими, боии”, спят в хлопчатобумажных сетях, которые на их языке называются гамаке”>.
Удивительно, что моряки до сих пор не обратили внимания, как могут им быть полезны эти <висячие матрасы>. Очевидно. они были заняты совсем другим, так как хронист замечает: За топор или нож они предлагали нам одну или двух своих дочерей в качестве рабынь, однако собственных жен они не отдадут ни за что на свете». Магеллан запрещает непристойную торговлю во-первых, он опасается за запасы обменного фонда. во-вторых, флот находится сейчас в областях, подвластных Португалии.
Европейцы появились здесь одновременно с сулящими хороший урожай дождями, сменившими длительную засуху, поэтому индейцы встречают их как вестников благоденствия. Заготовители провианта сторговывают большое количество бататов, ананасов. мяса тапиров и молочных поросят. За двух гусей отдают гребень, за корзину рыбы, которой в состоянии насытиться десять человек, маленькое зеркало или ножницы. И Пигафетта не преминул ликующе заявить, что выменял на игральную карту пять кур, причем его товарищи по торговле считают, что они его превзошли. Рождественские праздники тоже проводят у подножия причудливой горы, и свободного времени хватает для изображения всех и всяческих диковин. Пигафетта описывает мужчин, их фартуки из оперения попугаев, украшения из каменных палочек, которые они продевают в сделанные в нижней губе дырочки, их каноэ, где могут разместиться тридцать сорок человек и которые продвигаются с помощью весел, похожих на лопату. Когда они отправляются бродить по округе, то берут с собой лук и стрелы, их сопровождают жены, которые, согнувшись под тяжестью детей, привязанных к спине, и дорожной поклажи, шагают позади. Сообщается, что все местные жители поголовно — каннибалы. Но это происходит не потому, что они высоко ценят мясо врагов, а «в угоду традиции>. Каждый день, так заверяет Карвальу легковерного Пигафетту, они будто бы берут по куску мяса от тела убитого и съедают его вместе с обычной пищей, дабы никогда не забывать о врагах. Если он хочет сказать, что такие приемы пищи имеют ритуальное значение, то весьма близок к истине.
Андрес де Сан-Мартин, первый кормчий армады, между тем старается определить их местоположение. 17 декабря он наблюдает Юпитер и Луну, находящиеся в этот день в положении соединения — на одном и том же градусе долготы. А так как немецкий астрономический календарь Региомонтана (Иоганн Мюллер, 1436–1476) указывает, когда это явление должно произойти на меридиане Севильи, Сан-Мартин надеется с его помощью вычислить географическую долготу. Однако результат оказывается неприемлемым, и кормчий полагает, что виноват календарь. Но причина заключается в нем самом, поскольку он не может точно определить время в момент наблюдения. Однако несравненно более удовлетворительными оказываются его вычисление географической широты бухты Санта-Люсия: 23045/ южной широты, что превышает фактическую цифру приблизительно на сорок пять минут.
