Барруш сообщает, что Фернан вызвался ждать добровольно, так как один из его друзей, «лицо невысокопоставленное>, находился среди команды. Мы можем разделить догадку биографа Магеллана Гийемара, что тем другом был Франсишку Сирран. Естественно также допустить, что бывший собресальенте в сложившихся обстоятельствах чувствует себя в долгу перед людьми, с которыми годы разделял и опасности, и минуты досуга. Как мы узнаём, ждал он не напрасно. Лодки потерпевших крушение через неделю достигли Каннанура, и потом, спустя несколько дней, экипажи были сняты с судов, севших на мель.
Некоторое время спустя имя Магальяйнша опять появляется в официальном документе, на сей раз в сообщении о совете, проведенном Албукерки 10 октября 1510 года с капитанами всех португальских кораблей, постоянно находящихся в Индии. На совете речь идет о тех неожиданностях, которые могут возникнуть в ходе предстоящего второго военного похода на Гоа, а также о том, стоит ли применять в походе торговые суда, находящиеся в настоящее время в Кочине и Каннануре. Албукерки желает, чтобы за его знаменем последовали все корабли, какие только возможно, однако купеческие суда, предназначенные для ежегодной отправки пряностей, не входят в сферу его подчинения. Именно поэтому он, видимо, и собрал всех капитанов, но не встретил единодушной поддержки. Например, Магальяйнш, котором9 наряду с Другими было предложено высказать свое мнение — совершенно очевидно, что он к тому времени уже вырос до капитана, — возразил, что может возникнуть реальная угроза пропустить северо-восточный муссон и, таким образом, торговые суда не смогут вернуться назад в Лиссабон с грузом, который там ожидают.
Этот в общем незначительный эпизод упомянут здесь потому, что как-то в одной из своих публикаций английский историк Стенли Олдерли высказал предположение, что именно те слова Магальяйнша стали началом разногласий, заставивших его позже переселиться в Испанию. Это мнение с тех пор разделяют многие авторы, но оно не очень обоснованно. Уже Гийемар указывал, что ни один из современников Магальяйнша не усматривал подобной взаимосвязи. Значит, и сейчас у нас нет для этого никаких оснований. Напротив, упомянутый эпизод Только лишний раз подтверждает то, в чем мы уже почти убеждены: бывший паж Фернан ди Магальяйнш стал очень деятельным, уверенным в себе, отважным капитаном, который знает себе цену и имеет смелость отстаивать свои взгляды, даже если они идут вразрез с мнением начальства. Такие качества характера рано или поздно доставят ему много неприятностей, но сегодня невозможно точно установить момент, когда же именно это случилось. Кроме того, сдается, Магальяйнш действительно был так упрям, как упрямы в Португалии были только дети «Страны за горами».
Наконец в ноябре 1510 года Афонсу ди Албукерки во второй раз появляется перед Гоа. Сейчас в его распоряжении тридцать четыре корабля с тысячью пятистами солдатами; их будут поддерживать три сотни малабарских наемников. Весьма и весьма Вероятно, что капитан Магальяйнш принял участие в этом предприятии, хотя хронисты его имя ни разу не упоминают. Так, он мог быть свидетелем или участником той отважной атаки 25 ноября, во главе которой Албукерки ведет своих людей против девяти тысяч защитников берега и крепости Гоа. «Героическому порыву португальцев не был тогда ни один враг слишком силен, ни одна стена — слишком высока, ни один риск чрезмерен>,— писал Оскар Пешель о боевом мужестве того героического сброда под христианскими знаменами. Опять они одерживают одну из своих блистательных и знаменитых побед в Азии, и снова оказывается, что они не в состоянии проявить великодушие победителей. В предыдущих походах вице-король Албукерки довольствовался тем, что в завоеванных городах приказывал отрубать мужчинам мусульманам правую руку, женщинам отрезать носы и уши. Теперь после падения Гоа он приказал убить всех мусульман, будь то мужчины, женщины или дети. Три дня потребовалось его солдатам на выполнение ужасного приказа — жертвами стали восемь тысяч человек.
Албукерки без промедления начинает укреплять свою империю, значительно увеличившуюся. Он приказывает всячески усилить цитадели, велит отчеканить монеты, а местных женщин, ранее исповедовавших индуизм и принявших христианство, выдает замуж за своих солдат. Благодаря последней мере скоро появляется каста привилегированных людей смешанной крови, во всем поддерживавших португальцев. В то же время победа и связанное с ней господствующее положение в торговле на Ближнем Востоке, а также обдуманная жестокость после захвата Гоа приносят ожидаемые плоды. Остальные князья на Малабарском побережье желают заручиться благосклонностью вице-короля. Они разрешают ему возвести крепости в своих гаванях, даже раджа Каликута, самый ожесточенный и исконный враг португальцев, спустя два года запросил мира после того, как его гавань стали избегать из страха перед мародерствующими каравеллами Албукерки и она опустела.
