Ноги налились свинцом, когда я стал подниматься по лестнице на второй этаж. Мне казалось, что ещё немного и я просто не смогу поднять ногу, чтобы потом поставить на следующую ступеньку.
Через некоторое время я всё же поднялся по лестнице и, подойдя к двери комнаты барона, остановился. Около двери стоял тот же самый охранник с большим тесаком, прицепленным к поясу. Придя в некоторое замешательство, я посмотрел на мужика, не понимая, как мне поступить, - войти никого не спрашивая и без стука или же, попросить разрешения и постучаться. Проблема решилась сама собой, охранник открыл для меня дверь и я вошёл. Барон, то есть теперь мой отец, сидел в своём инвалидном кресле и задумчиво смотрел в окно. Мне пришлось подойти ближе, чтобы он меня заметил, иначе я мог бы ещё час простоять у двери, пока он не выйдет из своих мыслей.
– А, это ты! Я рад что ты пришёл, присядь, чего понапрасну ноги напрягать. Нам с тобой есть о чём поговорить, - после этой фразы страх того, что он обо всём догадался, пролез в самые потаённые углы моего сознания. То что Новар уже знает, что ко мне вернулся слух, я был уверен. Чарес каждый вечер приходил к нему и докладывал о моих жалких попытках, научиться держать оружие в руках. Я не стал отказываться от разговора и кивнул, согласившись сесть в кресло.
– Знаю, что тебе тяжело говорить, поэтому можешь отвечать жестами. Начну с самого главного, - Новар сел в кресле удобнее, подтянувшись на руках. – Не знаю, насколько твоя память пострадала, но вижу, что тебе её не всю отшибло, соображаешь же нормально, значит что-то осталось. Так вот, слушай и постарайся запомнить всё, что сейчас скажу. Шестнадцать лет назад, мы с Натаном Борошом заключили договор. У него тогда родилась дочь, и мы договорились, что в день её совершеннолетия он отдаст её тебе в жёны. Как и положено, невеста идёт с приданым, у всех оно разное. В нашем договоре я, точнее ты, должен был получить две деревни с теми землями, где они находятся. Почти четыре сотни крестьян смогли бы существенно улучшить наше положение. Наше баронство с каждым годом становится слабее, сам видишь, какой из меня сейчас хозяин. Вся надежда была на тебя, но тут в дела вмешалась война и ты, как представитель рода Волар, отправился на неё. Когда ты вернулся, Борош узнал о твоих проблемах со здоровьем и отказался от нашего договора. То что он отказался, меня не так уж сильно и расстроило, демон с ней, с этой его дочкой, другую жену тебе найдём. В нашем королевстве двадцать восемь баронств, есть из чего выбирать, а сколько безземельных баронов, сам король, наверное, не знает. Тревожит меня сейчас не это. Нас могут попытаться захватить. Король на такие дела смотрит сквозь пальцы, ему лишь бы денег с нас взять. Берёшь в свои руки ещё одно баронство, изволь платить в два раза больше. Сейчас ты уже достаточно окреп, поэтому тебе нужно взять на себя часть дел. Я не могу из замка выходить, а ты можешь. Всё что будет нужно сделать в первую очередь, скажу тебе завтра. Чарес поможет тебе, у него память не пострадала на войне. Вот, кажется и всё, что я хотел тебе сказать, остальное обсудим по мере поступления проблем, а они точно будут, я в этом уверен. Теперь говори, что от меня нужно, ведь по твоему взгляду я сразу понял, что ты чего-то попросить хотел?
Пока Новар говорил, я не только внимательно его слушал, но и напряженно думал. Думал о том, что быть бароном не так уж и хорошо, на тебе висит масса забот, а рядом ещё лежит огромная куча нерешённых проблем. То что мне придётся когда-нибудь вплотную заняться баронством, я догадывался, только не думал, что этот момент наступит настолько скоро. Слушая отца, которого у меня раньше никогда не было, я понял, что он не настолько уж и плохой человек, несмотря на то что барон. Я всегда считал, что знать – конченые отморозки, оказалось что далеко не все. Правда, это другой мир, о котором я пока вообще почти ничего не знаю, может и ошибаюсь.
Новар говорил, я кивал, соглашаясь и с его суждениями и мыслями, и с переложенными на меня некоторыми делами. Он пока говорил, всё время смотрел мне в глаза и мне от этого было немного не по себе. Казалось, что его взгляд проникает в мою душу, словно невидимый червь вгрызается в мой мозг, высасывая из него всю информацию. К концу разговора у меня появилось стойкое убеждение в том, что Новар уже знает о том что я не его сын. Он, правда, ничего не сказал по этому поводу, но думаю, скажет, стоит мне только совершить какую-нибудь ошибку.
