Собравшись с мыслями, она достала телефон.
– Ловенбаум. – Это был лучший командир спецназа из тех, что она знала. – Мне нужно с тобой посоветоваться.
– Я тут по парку сплетни собираю.
– А я их потом подтверждаю. И мне требуется помощь эксперта.
– Предположим, я смогу ненадолго отлучиться. На катке буду через…
– На каток приходить пока не надо. У меня есть видео с постов охраны. Нужен большой экран. Я тут недалеко живу. Сможешь заглянуть ко мне домой?
– Во дворец Даллас?
– Ну конечно… язви на здоровье, Ловенбаум.
Он рассмеялся.
– Да, я смогу прийти.
Тут же голос его стал серьезным.
– У меня несостыковка по количеству жертв.
– Их трое. И я подозреваю, это еще не все.
– Если может быть хуже, обязательно будет.
– Потому-то мне и нужен твой совет. Думаю, могут появиться новые жертвы. Я должна сделать официальные уведомления. Сможешь прийти через час?
– Так точно.
– Очень тебе признательна.
Ева отключилась. Минуту спустя вернулась Пибоди.
– Поезжай в больницу. Или лучше проверь сначала, там ли еще малыш со сломанной ногой и его родители. Где бы они ни были, найди их, узнай, что они видели, и подробно опиши. Я сделаю официальные уведомления.
– Я до сих пор собираю видеозаписи с постов охраны. Парк-то большой.
– Разошли мне их домой и в офис. Начнем с секторов к востоку от катка. И себе тоже отправь. Изучите записи вместе с Макнабом. Отмечайте все подозрительное: люди, объекты. Если стреляли с территории парка, нужно искать человека с сумкой или чемоданом.
– Если?
Ева выглянула из кабинета, окинула взглядом пустую раздевалку.
– Готова поспорить, стреляли не из парка. Проверим все здания, выходящие окнами на восток. Начнем с Шестой авеню и будем продвигаться на восток, пока Ловенбаум не скажет, где остановиться.
– Ловенбаум?
– Он придет ко мне обсудить дело. Хочу просмотреть видео с катка у себя дома. Мне там с техникой легче управляться.
– Ловенбаум такой милашка! – Под ледяным взглядом Евы Пибоди втянула голову в плечи. – Мы-то с Макнабом давным-давно вместе, но красоту видеть не запретишь. Да и мой внутренний радар прекрасно работает. Стоит признать, радар мой здорово на него среагировал.
– Милашками обычно детей и щеночков называют. Если ты пытаешься причислить его к той же категории, спешу напомнить, что он довольно суровый мужчина.
– Абсолютно согласна. Я продолжу собирать видео и попробую разузнать, что там с малышом и его родителями, – не закончив фразы, Пибоди начала разматывать свой длинный шарф. – Нам горы свидетельских показаний разгребать, помимо всего прочего.
– Принимайтесь за первые десять, я возьму на себя остальные. Посмотрим, удастся ли найти еще связь между жертвами, кроме посещения катка. Будем надеяться, что удастся. Если они окажутся просто случайными незнакомцами – плохи наши дела.
Выйдя из офиса, Ева окинула взглядом уборщиков, расчищавших место происшествия, и посмотрела на восток.
И снова у нее промелькнула мысль, что тремя жертвами дело не ограничится.
«Сложно сказать, – думала Ева, возвращаясь домой после затянувшегося рабочего дня, – что тяжелее: уведомлять семью погибшего лично или по телефону». Как ни крути, своим сообщением она только что «разделила» жизнь людей на две части. С родителями Элиссы Вайман Ева встретилась лично, а вот дочери Брента Майклсона, улетевшей по делам в Филадельфию, пришлось сообщить печальную новость по телефону.
Она знала: их жизнь никогда не будет прежней. Смерть наложила свой отпечаток. А то, что это были убийства, лишь делало утрату еще горше. Приходилось отгонять печальные мысли – они застят сознание, мешают сосредоточиться.
Ни врагов, ни угроз, ни конфликтов. Никаких оскорбленных бывших партнеров. И большим капиталом, которому можно было бы позавидовать, никто из убитых не обладал. Как выяснилось, все три жертвы – самые обычные законопослушные граждане.
Просто оказались не в том месте не в то время.
Но почему эти трое? Да к тому же двое из них – постоянные посетители катка. Почему из толпы катающихся именно они?
Ева напомнила себе, что на все всегда есть причина. Даже если поначалу она кажется абсолютно идиотской.
