- Ну, я бы на такое не пошел, даже если бы про меня написали во всех афишах и газетах. Пусть этим занимается старый Исайя. Это его работа, вот пусть он и делает, нечего мне ему помогать.
Три стороны подъемника были сбиты из досок, в которых прорубили окошки для наблюдения. Четвертая, выходящая на море, была открытой. Стэгнейт, насколько мог, высунулся наружу и посмотрел вверх. В это время над ним раздался резкий металлический звук, как будто лопнула натянутая струна. Наверху, футах в ста от него, показалась рука, которая что-то быстро делала среди проволочных конструкций. Больше ему ничего не удалось рассмотреть, но его успокоил вид этой крепкой мускулистой руки, которая что-то дергала, тянула, сгибала и скрепляла.
- Все в порядке! - сказал он, и при этих словах его товарищи по несчастью вздохнули с облегчением. - Там наверху кто-то чинит подъемник.
- Это, наверное, старый Исайя, - догадался Билли. Он вытянул шею, стараясь заглянуть за угол. - Правда, я его не вижу, но, держу пари, это его рука. Постойте-ка, а что это он держит? Похоже на отвертку или что-то в этом роде. Нет, клянусь Богом, это не отвертка, это напильник.
Пока он говорил, наверху вновь раздался резкий звук. Офицер тревожно нахмурился.
- Черт подери, именно такой звук издавал наш стальной трос, когда лопался, стренга за стренгой. Какого черта этот малый там возится? Эй, наверху! Что вы там делаете?
Человек прервал свою работу и теперь медленно скользил вниз на металлическую перекладину.
- Все в порядке, он спускается сюда, - успокоил Стэгнейт испуганных товарищей. - Все хорошо, Мэри. Не бойтесь. Нелепо думать, что он и вправду хочет оборвать трос, который нас всех держит.
Сверху свесились ноги в ботинках, потом появились кожаные штаны, пояс с висящими на нем инструментами, затем возникла вся фигура, и они увидели неприятное, смуглое лицо рабочего с орлиным носом. Он был без куртки, из-под расстегнутой рубашки виднелась волосатая грудь. Когда он появился, наверху снова раздались резкие лязгающие звуки.
Человек начал, не торопясь, спускаться и, наконец, встал балансируя, на перекладину, прислонившись к боковой раме. Он скрестил руки и смотрел из-под нависших черных бровей на пассажиров, жавшихся на платформе.
- Привет! - крикнул Стэгнейт. - Что там стряслось?
Человек стоял молча, не двигаясь, и в его твердом немигающем взгляде была неуловимая угроза.
Офицер рассердился.
- Эй! Ты что, оглох? - закричал он. - Долго еще мы будем тут болтаться.
Человек молчал. Что-то дьявольское проглядывало в его облике.
- Слышишь, парень, я буду на тебя жаловаться! - крикнул Билли прерывающимся голосом. - Ты не думай, я этого так не оставлю!
- Послушай! - закричал офицер. - У нас здесь женщины, и ты их пугаешь. Почему мы застряли? Машина сломалась, что ли?
- Вы здесь, - медленно ответил человек, - потому что я вбил клин в трос прямо над вами.
- Ты что, сломал подъемник? Да как ты посмел! Какое ты имеешь право так пугать женщин и причинять нам столько неприятностей?! Немедленно вытащи этот клин или хуже будет!
Человек не проронил ни слова.
- Ты слышишь что я говорю? Какого черта ты не отвечаешь? Что еще за шутки! С нас хватит твоих глупостей!
Мэри Мак-Лин в ужасе схватила своего возлюбленного за руку.
- Том, Том! - закричала она. - Посмотри на его глаза, посмотри на эти ужасные глаза! Это маньяк!
Наконец рабочий шевельнулся. Его темное лицо исказилось от ярости, злобные глаза засветились, как красные угольки, и он потряс в воздухе своей длинной рукой.
- Слушайте меня, грешники! - закричал он. - Истинно говорю вам, что те, кто безумны к чадам этого мира, и есть помазанники Божий и обитатели храма! Итак, говорю я вам, настал день когда униженные будут возвышены, а те, кто погряз во грехе, понесут кару за содеянное!
- Мама! Мама! - заплакал в ужасе мальчик.
- Тише, тише! Успокойся, Джек, - уговаривала малыша мамаша и вдруг закричала в порыве женского гнева:
- Из-за вас плачет ребенок! Хорош мужчина, нечего сказать!
- Лучше ему плакать сейчас, а не в вечной тьме. Пусть стремится спасти свою душу, пока еще есть время!
