Подъем и падение Запада - страница 55

Опыт мировой и гражданской войны отшатнул Россию от Запада. Поставщиком необходимого цивилизационно–технологического минимума до 1914‑го и после 1922 г. была Германия. Но в целом Россия, разочарованная в западном пути развития, после 1917 г. ушла в изоляцию. И до сих пор по существу не знает, как из нее выйти.

Напряжение войны имело губительные последствия для ориентированного на Запад общества, созданного Петром и непосредственно связанного — идейно, материально, морально — с Западной Европой. Изоляция и агония войны подорвали силы тонкого слоя европейски ориентированного правящего класса, вывели на арену истории массы, для которых Запад в позитивном плане был пустым звуком, а в непосредственном опыте ассоциировался с безжалостно эффективной германской военной машиной, с пулеметом, косившим русских и нивелировавшим храбрость, жертвенность, патриотизм. Фундаментальный, столетиями взлелеянный страх перед внешней уязвимостью был доведен Первой мировой войной до стадии морального террора. Сколь ни велика и обильна была

Россия человеческими и прочими ресурсами, количество не перешло в качество. Россия стала жертвой превосходной германской организации, технологии, науки. Порожденное массовое чувство уязвимости и создало ту почву, на которой процвел большевизм, обещавший социальный прогресс в условиях новой безопасности, построенной на основе самой передовой западной теории.

Союзники России не сделали ей ничего более того, что соответствовало их представлениям о собственном благе. Не они стали причиной ее несчастий. Россия так и не смогла найти ту дорогу, которая привела бы ее к созданию условий для ускоренного развития. Дело Петра потерпело поражение в 1917 г. Были ли для этого предпосылки? Отрицать наличие некоторых из них бессмысленно. Русская военная мощь не сравнялась с лучшими армиями своего времени — прежде всего с главным врагом — германской армией, что и было продемонстрировано в 1914–1917 гг. Русские полководцы одерживали победы в боях против австрийцев и турок, но на германской линии фронта результат всех кровавых усилий был обескураживающим. Тыл некоторое время работал не только жертвенно, но и слаженно. Однако по мере растущего напряжения сказалась незрелость общественного устройства и несформированность жителей как граждан, равных «прометеевскому человеку» Запада. Это и предвосхитило фатальную слабость России в час ее исторического испытания.

В результате Первой мировой войны произошла базовая трансформация российского сознания, и Россия ринулась прочь от единения с западными соседями — в поисках особого пути, особой судьбы, изоляции от жестокой эффективности Запада. Так был избран путь на семьдесят лет. Россия подошла к концу двадцатого столетия, перенеся немыслимые испытания, но так и не выработав систему противостояния ошибочному курсу своих правителей, мирной корректировки этого курса.

Напрашивается вывод, что России нужен был союз с обеими странами–антагонистами — с Францией (которая инвестировала в российский экономический подъем 1892–1914 гг. и геополитически гарантировала от германской зависимости) и с Германией, лидером европейского экономического развития, главным торговым партнером России. Наша страна нуждалась в германской технологии, в германских капиталах и в германских специалистах, в инженерах и организаторах науки и индустрии. Заключив обязывающий антигерманский союз, Россия, по существу, отдала свою судьбу в чужие руки.

Преступная гордыня погубила Россию. Ни при каких обстоятельствах ей не следовало вступать в войну с индустриальным чемпионом континента. Россия имела возможность избежать фатального конфликта с Германией. Россия нуждалась в германской технологии, в германских капиталах и в германских специалистах, в инженерах и организаторах. Однако в русском обществе победила линия противостояния «сверхзависимости» от Германии. Существовала ли угроза необратимой зависимости, если бы Россия продолжала так же успешно развиваться, как это было в 1900–1914 гг., это большой вопрос. Более ясно ныне то, что дипломатическое замыкание России на Францию в пику Германии делало ее заложницей неподконтрольных ей политических процессов. Россия, по существу, отдала свою судьбу в чужие руки.