Он направляется к полностью занавешенной стене и касается рукой богатой ткани.
- Диапазон твоего ошейника был расширен, чтобы охватить все комнаты, включая эту. Ты можешь пройти сквозь любые незамкнутые двери, которые найдешь.
- Двери? - спрашиваю я, медленно поднимаясь.- Какие двери?
- Некоторые картины, которые ты видишь, скрывают входы в эту комнату. Ты найдешь ванную. Туалет. Шкаф. Не стесняйся использовать средства. Они в твоем полном распоряжении. - хихикает он. - Они там не для меня.
Мое сердце начинает учащенно биться от мысли о ванной. Собственная ванна. Мог бы даже быть душ!
Это означает, что больше не будет ночных горшков. Больше не будет обтираний. Однако, я боялась мысли о старухе, возвращающейся и моющей меня снова. Это было унизительно.
- Я нанимаю повара на полный рабочий день в свое поместье, - продолжает Стоунхарт. - Через одну дверь ты найдешь небольшую гостиную. Там есть стол и бумага. Ты можешь написать меню и просунуть его под запертую дверь. Твоя еда будет нормирована, чтобы избежать чрезмерного веса. Это не означает, что твой выбор еды будет ограничен. У тебя может быть всё, что ты захочешь. - он поворачивается ко мне и улыбается. - Ты видишь? Я вполне способен к состраданию.
- Спасибо, Мистер Стоун —….
- Джереми, - исправляет он. - Называй меня Джереми.
Я заставляю себя улыбнуться и делаю небольшой реверанс.
- Спасибо, Джереми.
- Пожалуйста, Лилли.
Темные глаза Стоунхарта блестят, когда он говорит мое имя.
- Скажи мне, ты когда-нибудь задумывалась, что находится за этим длинным занавесом?
- Каждый день, -отвечаю я.
Улыбка появляется на его губах.
- Я покажу тебе.
Стоунхарт отходит и достает свой телефон. Он играет с экраном в течение нескольких секунд, затем я слышу механический треск.
Мои руки инстинктивно касаются моей шеи.
Стоунхарт наблюдает за мной и качает головой.
- Нет, Лилли. Не то. Это.
Внезапно, большой занавес начинает подниматься. Он поднимается все время по широкому пространству стены. Позади него - толстый, покрытый резиной затемненный драп, как огромный киноэкран. Он стоит молча, пока занавес не достигает потолка.
Он медленно поднимается. Как только я вижу, что свет падает на пол, мне хочется кричать.
Позади драпа находится крупная стеклянная стена. Когда затемненный драп поднимается, солнечный свет наполняет комнату.
Когда теплота достигает моей кожи, капельки слез появляются в уголках моих глаз. Я протираю их, сердитая и благодарная одновременно.
Драп достигает верха, и окно от пола до потолка мерцает на свету. За ним открывается потрясающий вид на аллею, заканчивающейся в выступе утеса, прокладывая путь к океану. Стоунхарт подносит свое запястье к маленькому датчику около единственной двери в стеклянной стене. Точно так же, как в лифте, я слышу звуковой сигнал, и дверь открывается. Стоунхарт открывает его, чтобы уехать, затем останавливается на полпути через порог и смотрит на меня.
- Лилли,- говорит он, его голос, строгий и серьезный. - Я дам тебе одну неделю, чтобы вернуться к тому состоянию, в котором ты была, когда вошла в мой дом. Поешь, поспи, и отдохни. У тебя нет обязательств передо мной на следующие семь дней. Прямо сейчас ты тощая, несчастная, и непривлекательная. Когда в следующий раз я увижу тебя рядом, я хочу, чтобы меня встретила яркая, молодая женщина, которой ты была.
С этим он выходит.
Глава два
Я долго ждала, прежде чем собрать все мое мужество и проверить мою новую границу. Я ожидаю предупреждающего удара, с каждым шагом я преодолеваю свою бывшую границу.
Вместе с тем меры предосторожности занимают добрых пять минут, чтобы доползти к стеклянной стене.
Мои пальцы дрожат, когда я кладу их на прохладное стекло. Солнце такое яркое. Так тепло.
Я дышу на стекло, чтобы оно запотело, затем вытираю рукой только для того, чтобы быть уверенной, что это реальность.
Все как будто бы нереально. Я смотрю сквозь стекло и пытаюсь понять, что было скрыто от меня эти последние несколько нелегких недель. Моя комната — эта комната — находится в огромном имении, построенном в сторону утеса. Вид великолепный. Красивая, красная скала простирается на сто ярдов от того, где я стою, а затем простирается выступ, который образует обрыв в океан.
