Внезапно взгляд его становится тусклым. Он выглядит побежденным.
— Нет, Стар. Я имел в виду каждое слово, которое говорил. Я не отдам тебя никому. Я люблю тебя. Он отпустил меня, потому что я пообещал ему попытаться уговорить тебя, но у меня имеется другой план.
— Какой? — со злостью произношу я. Больше я ему не верю. Он снова наврет мне, и сейчас мне кажется, что я замужем за человеком, которого так и не знаю.
Он смотрит мне в глаза.
— Прошлой ночью я попрощался с жизнью. Страховка на мою жизнь стоит миллион. Если я умру завтра в результате аварии, ты сможешь выкупить дом, и станешь бенефициаром миллиона фунтов. Ты сможешь погасить мой долг и у тебя останется полмиллиона. — Он улыбается.
Я ошеломленно смотрю на него. Все становится более сюрреалистичным.
— Ты совсем свихнулся?
— Отнюдь нет. Я хочу сделать для тебя все правильно.
— Ты хочешь все исправить, убив себя и оставив меня вдовой?
Он смотрит мне в глаза.
— Это единственный способ спасти твоего отца.
Его слова выстреливают прямо в мое солнечное сплетение. Мой папа. Боже. Папа.
— Помнишь, я всегда говорил, что готов за тебя умереть. Ты всегда подсмеивалась надо мной и говорила, чтобы поверить тебе нужно увидеть это собственными глазами. Теперь ты знаешь, что каждое мое слово — это правда.
— Это безумие. Я не могу в это поверить.
— Я не был хорошим человеком. Я занимался только собой, удовлетворял только свои потребности и желания, но впервые за свою жизнь я охотно готов принести жертву. Мне нравится это решение. Я поставлю твои интересы выше своих…
— Нет, — вскрикиваю я.
— Другого выхода нет, Стар.
Я пытаюсь сделать глоток воздуха, но ко мне на грудь, словно положили свинцовую плиту.
— Есть другой выход.
Он внезапно поднимается, и его стул падает вниз, отчего я подпрыгиваю. Он смотрит на меня сверху вниз, его глаза горят.
— Каким мужчиной ты меня считаешь? Пока есть хоть капля дыхание в моем теле, я никогда не позволю ему отнять тебя. Боже, даже сама мысль заставляет мою кожу гореть.
Я тоже встаю, и слова, которые я никогда не думала, что произнесу, выходят из моего рта:
— А какой женщиной ты считаешь меня? Думаешь, я позволю тебе умереть, чтобы заплатить долг, когда я могу раздвинуть ноги?
— Это не один раз, поэтому я не смогу жить сам с собой в ладу, если моя жена будет выплачивать долг своим непорочным телом. С тем же успехом я могу умереть, нежели позволю тебе это сделать.
Я с трудом сглатываю.
— А сколько раз это нужно сделать?
— Черт возьми, Стар.
— Ответь мне.
— Зачем? Это невыход из положения. Я не позволю тебе этого совершить.
У меня сжимаются кулаки.
— Ответь мне, черт тебя побери, — перехожу я на крик.
Он выглядит потрясенным. Я никогда не повышала на него голос.
— Месяц, — шепотом произносит он.
— Я должна приходить к нему каждую ночь в течение месяца? — спокойно спрашиваю я.
Он вздрагивает.
— Нет, ты должна остаться с ним на месяц.
— И это как-то где-то оговорено?
Он пинает упавшее кресло.
— Есть контракт.
— Это только секс, или… какие-то странные вещи, которые мне придется совершать?
— Он дал мне возможность взглянуть на контракт. Ничего не будет без твоего согласия.
Я плюхаюсь обратно в кресло, потому что у меня ноги подкосились. Я открыто смотрю ему в глаза.
— Я согласна.
Он садится передо мной на корточки и накрывает мои руки своими. У него теплые руки.
— Пожалуйста, Стар. Я не хочу, чтобы ты это делала.
Я поднимаюсь с кресла. Я не хочу, чтобы он дотрагивался до меня. Я начинаю вышагивать по столовой. Он не двигается, просто сидит, обхватив голову руками. Я глубоко вздыхаю, чтобы привести в порядок мысли. Если бы мой отец знал? Отец лежит в больнице, борется за свою жизнь, поэтому я принимаю окончательное решение. Я возвращаюсь к столу, остановившись перед Найджелом.
— У нас нет сбережений, поэтому, если ты умрешь, страховой компании потребуется несколько месяцев, чтобы выписать чек?
Он кивает.
— Что будет с папой за это время?
— Разве ты не можешь попросить свою мать или сестру помочь ему? — Его голос дрожит.
Я прикусываю нижнюю губу и прикрываю глаза, чтобы он не видел какую боль мне причиняет. Я не могу подвести отца.
