— Вам какую? — вежливо интересуется Ехидна. — Махаона? Или, может, капустницу?
— Белую мне, — скромно просит жираф.
И тут же получает от Ехидны пузырёк с прозрачной жидкостью.
— Это что?! — недоумевает жираф.
— Пятновыводитель, — хладнокровно заявляет Ехидна. — Сперва надо шею вымыть. А после — "бабочку" надевать.
Такое странное обслуживание посетителей очень скоро закончилось. Посетители закончились. И обслуживание закончилось.
Ехидна закрыла салон и отправилась на поиски совершенства.
Ранней весной эти поиски привели её на берег реки, где намётанным глазом Ехидна сразу приметила отличное место для швейной мастерской. И решила начать новое дело.
Услышав стук молотка, Вау вышла из пещеры. Каково же было её удивление, когда под корнями кривой сосны, что росла на обрыве, она обнаружила Ехидну.
— Здесь мои корни! — нахально заявила Ехидна. — И здесь я останусь! Имейте это ввиду!
Забивая очередной гвоздь, на последнем слове она сделала ударение. Ехидна прибивала к сосне вывеску "Швейное дело. Ехидна и сыновья".
— Конечно, мадам, — любезно ответила Вау. — Только оставайтесь чуть-чуть потише.
— Мадемуазель, — сухо поправила её Ехидна. — Я пока девица. Вау прочла вывеску и задумалась. Она никогда не слышала про мадемуазель, у которой были бы сыновья. Или, хотя бы, дочери.
— Ладно, — сказала она. — Так даже лучше. От детей всегда шум. Сыновей Ехидна придумала для солидности. Так поступают многие крупные компании. А под вывеской печатными буквами добавила список предлагаемых услуг: "Шью, плету и вяжу".
Первой к Ехидне пришла Морская свинка. Она хотела слегка приодеться.
Весной вообще все стараются как-то изменить свой облик. Видимо, таково действие природы.
Например, мышонок Серафим пушил свой хвост. Он мечтал хотя бы издали смахивать на Вау.
— На два слова! — сказала Морская свинка, заглядывая к Ехидне. Та без особого энтузиазма оглядела фигуру посетительницы.
— Естественно, — вздохнула она, выходя из мастерской.
— Красный цвет, — Морская свинка прищурилась. — Яркий такой красный. Как считаете?
— Бычкам нравится, — фыркнула Ехидна. Из реки вынырнула Макрель.
— На рыбалку? — поинтересовалась она. — А я тут щуку встретила. Хорошо бы её того...
— Как насчёт красной жакетки? — Морская свинка подмигнула портнихе. — Для завязки отношений?
— Лучше всего поставить капкан, — рассуждала вслух Макрель. — Тогда щука подумает, что это её родственник и полезет целоваться. А тот ка-а-ак!...
— Вы бы, милочка, почистились! — перебила рыбу Ехидна. — Нехорошо! Вы же вся в чешуе!
После этого замечания Макрель буквально онемела. Она долго думала, что бы такое ответить. А потом молча ушла под воду. Быть может, с тех пор и говорят: "Нем, как рыба".
— Ну так что?! — заторопилась Морская свинка. — Договорились?! Она спешила на огород. На поливку апельсинов. Вернее, пока только одной косточки, от которой ожидался обильный урожай. Косточку ей подарил грач Сажа по возвращении с Юга.
— Ну ты загорел! — удивилась Морская свинка. — Совсем чёрный! Сажа выложил перед ней подарок.
— На Юге из таких костей красные мячики растут. Апельсинами называются, — пояснил грач. — А я за это на твоём огороде червей буду копать.
Вот почему свинка заказала у Ехидны именно красный жакет. К моменту созревания апельсинов она хотела соответствовать.
Совершив, таким образом, выгодную сделку, предприимчивый грач полетел к Валерьяну за своим ремнём.
Валерьян лежал в "Смотровой" на спине, жевал травинку и рассматривал набухающие на деревьях почки. С чисто, разумеется, медицинской точки зрения.
Получив ремень обратно, Сажа понял, что его имущество безнадёжно испорчено.
— Мой на-шей-ник, — прочитал Сажа, перебирая ремень, словно телеграфную ленту. — Здесь была надпись: "Мой ремень"!
— Я мыл, — ответил доктор. — Даже с мылом.
— А пряжка где?!
Пряжку Валерьян "ампутировал". Пряжка была стальная и для нашейника не годилась. Потому, что зимой иногда к ней приклеивался язык.
Грач так разозлился, что Валерьяну пришлось спасаться бегством. Некоторое время Сажа преследовал его по "Смотровой". А потом Валерьян скрылся в сундуке.
— Мания преследования! — сказал он изнутри. — Чёрная горячка!
