Она разжала пальцы, которыми стискивала ручки дорожной сумки, и та с глухим шумом осела на пол, затянутый толстым ковром. Потом огляделась. Действительно, здесь красиво.
— Кто ты? — повторила она упрямо.
— Давай потом поговорим, хорошо? А если хочешь уточнить мое имя, охотно напомню: Петр Суворов. Через Альпы не ходил, но пошел бы, если бы вовремя родился. Но я рад, что родился позже, потому что тогда мы с тобой не встретились бы.
Вика хмыкнула. Ну-ну...
Она поднялась на второй этаж, в комнату, убранную в охотничьем стиле. Кровать накрыта волчьей шкурой, а для Торика лежал отдельный коврик, на нем — корзинка, почти такая же, как у нее дома. Она покачала головой — этот человек предусмотрел все.
Вика переоделась к ужину так, как задумала еще в Москве, и похвалила себя за выбор — итальянский пиджак фирмы «Беретта», которая выпускает оружие под этой маркой, оказался к месту. Отправляясь сюда, она даже не подозревала, что попадет в дорогой охотничий клуб.
— Торик, ты останешься здесь, можешь не сторожить, а просто вздремнуть. Ты понял?
Песик положил голову на лапы, посмотрел снизу вверх на Вику и покорно закрыл глаза.
Вика бесшумно спустилась по лестнице и обнаружила, что в зале пусто, но на столе появились блюда с закусками, вино. Солнце ушло из центрального окна, перебралось в соседнее, совершая свой путь к закату и не желая пропустить ни единой возможности заглянуть вглубь полюбившегося дома.
Петр вошел неслышно, толстый ковер заглушал даже его широкие шаги.
— Пожалуйста, мадам, садитесь, — услышала она и вздрогнула.
— Спасибо. — Вика села напротив окна, не опасаясь прямого света, который всегда безжалостно выявляет малейшие недостатки кожи и даже самые мелкие морщинки. Она хотела смотреть на приятную зелень елок и сосен за окном. Петр сел напротив Вики.
— Дорогая гостья, предлагаю выпить за встречу. Я привез из Германии такое же «шардоне», какое мы пили в Лондоне. Ты не против?
Она улыбнулась. Так вот как давно он готовился к встрече с ней, еще в Германии?
— Конечно, мне понравилось вино, — сдержанно согласилась она, хотя чувствовала, как гулко начинает стучать в висках кровь.
Он налил вина в бокалы и поднял свой.
— Вика, я очень рад, что ты сегодня у меня в гостях.
Она улыбнулась.
— Спасибо.
Вино действительно было точно такое, как в Лондоне, и вместе со знакомым вкусом к ней вернулась лондонская внутренняя свобода. А Суворов просто молодец! Вот кто мог бы давать психологические консультации.
— Петр, а я думала, ты придешь ко мне в офис. Как клиент.
Он сморщил нос.
— В этом случае я поступил бы слишком традиционно. Пришел мужчина к женщине.
— Ага, а не традиционно — это когда женщина пришла к мужчине, да?
Он хитро посмотрел на нее, рыжие глаза заискрились.
— Но ты ехала сюда по делу.
— А где же оно, дело?
— Да вот. — Он обвел руками стол. — Мы посидим, поговорим. Ты будешь моей гостьей. А если ты моя гостья, то ты приехала, потому что захотела сама. Нормальные люди не ходят в гости через силу...
— Погоди, я уже поняла, ты можешь продолжать без конца в таком духе. С тобой не поспоришь...
— И незачем. Разве плохо, что мы встретились? Даже твоему песику понравилось, а нет существа более чуткого, чем собака, особенно норная, особенно породистый ягд-терьер. Между прочим, я знаю, от какого он заводчика.
— Откуда?
— А у него на брюшке метка. Разве не знаешь?
— Я-то знаю, а ты когда успел заметить?
— Когда он лапку поднимал на столбик моей лестницы.
Вика откинулась на спинку стула.
— Ох, извини.
— Ну, а ты при чем? А он уже извинился. Видишь, как тихо себя ведет?
— Как твои успехи в Германии? — спросила Вика, опуская на тарелку кружочек холодного вареного мяса.
— Между прочим, лосятина, — предупредил Петр. — Впрочем, ты сама охотник...
— Я не хожу на копытных, — сказала Вика. — Я только по перу.
Он уважительно кивнул.
— Рябчики зимой и вальдшнепы весной?
— А осенью утки на Московском море.
— Неплохо, — похвалил Петр. — А в Германии все прекрасно. Обо всем договорились. Команда немцев-медвежатников приедет в декабре, я повезу их в вятские леса, мой егерь уже присмотрел берлогу. Мишка ждет.
