Сегодня первые пятьдесят пять минут она провела с женщиной средних лет, Ольгой. Та здорово запутала сама себя, и распутывать ее жизнь они будут не один сеанс. По крайней мере, до весны...
Вика смотрела на стильно одетую, хорошо подстриженную, с прекрасными глубокими карими глазами женщину. В такие глаза, как пишут в романах, посмотреть и утонуть. Она разведена, у нее взрослый сын. Ольга редактор, и, судя по всему, удачливый, иначе не могла бы оплачивать недешевые сеансы. Да и вообще ей бы в голову не пришло заняться собой с таким пристальным вниманием.
— Ольга, как бы вы написали свой портрет сейчас, будь вы художником?
— Художником? — Она улыбнулась, и Вика отметила складки печали возле рта.
— Портрет, — настойчиво повторила Вика, уловив разбалансированность внимания Ольги. Женщина сделала акцент не на главном в вопросе, а на второстепенном. Похоже, так она поступает и в жизни. Понятно, кое-что понятно.
Ольга сперва говорила медленно, с трудом подбирая слова, но в них чуткое ухо психолога ловило главное.
— Да, я поняла, Вика, на что вы намекаете. Сейчас я бы попробовала написать двойной портрет. — Она сказала и порозовела, а глаза засветились.
— Очень хорошо.
— Более чем хорошо, — кивнула Ольга. — Но меня смущает то, что этот шаг я сделала больше от головы...
— Нет, — вмешалась Вика, — вами руководило подсознание.
— А разве не вы?
— Я просто высвободила то, что там лежало, и указала вам.
— Да-а? Пожалуй. — Ольга замолчала.
— Поймите, если мужчина, ваш бывший друг, звонит вам десять лет подряд, не обращая внимания на то, что слышит от вас в ответ, значит, это ваш мужчина.
— Но... Может быть, я принимаю это, потому что мне больше нечего взять? Нет ничего другого. Нет никого другого. И я терплю поражение...
— Нет, Ольга, вы одерживаете победу, восстанавливая отношения с ним.
— Вы шутите, Вика? В чем моя победа? Над кем я одерживаю победу?
Вика откинулась на спинку стула, лицо ее выражало крайнюю степень удивления.
— Над мужчиной, естественно. Он не может забыть вас десять лет. Десять лет, Ольга!
Ольга хрипло рассмеялась. Вика подумала, что она наверняка хороша в любовных играх. Изобретательная и свободная от природы — кажется ее тело и создано для игр в постели. Но зачастую сама женщина не знает об этом. В ее жизни, довольно рано, появляется мужчина, старший и более опытный, восприимчивый к чувственности. Он женится на ней, наслаждается ею, не раскрывая, что она обладает особенным даром природы, а если точнее — особым гормональным балансом. Но довольно скоро такой муж начинает искать новые приключения, словно желая убедиться, что нет женщины более чувственной, чем его. Он возвращается к ней, а потом снова уходит, чтобы вернуться в очередной раз, мучая и изматывая... Для нее это настоящая трагедия. Развод происходит, но он долгий, болезненный, и женщина выходит из него совершенно опустошенной... Она боится новых привязанностей, хотя физиология требует своего.
— Простите, Ольга, ваш муж был намного старше вас?
Ольга вскинула брови.
— На десять лет.
— И вы вышли замуж в восемнадцать?
— Да.
— И это был ваш первый мужчина?
— Да.
Вика кивнула. Понятно. А потом у Ольги возник страх перед мужчинами, но ее чувственность привлекала к ней, она боролась с собой, с ними. И вот с этим, который десять лет подряд звонит. А она продолжает бороться.
— Ольга, уверяю вас, вы одержали над мужчиной победу. И вам сейчас будет хорошо. А если вы станете так считать, значит, так и будет.
Вика улыбалась, глядя, как Ольга пьет чай, который она всегда предлагала. Да, конечно, она копается не столько в душе Ольги, сколько в ее уме, главная задача — столкнуть женщину с самой собой, дать ей убедительный логический инструмент, с помощью которого можно раскрутить пружину, в которую она сама себя закрутила. Конечно, она кидает той же Ольге соломинку для спасения — разве не приятно узнать, что в ее неудавшейся семейной жизни виновата не она сама, а бабушка, давно ушедшая в иной мир и имевшая любовника, за которого не могла выйти замуж по воле обстоятельств, а докопаться до этого Ольге помогла Вика.
