– Да я ее впервые вижу! – дернулся тот под волной всеобщего осуждения.
Не знаю, как насчет жизни, но репутацию хорошего любовника я ему испортила. Если она у него была, конечно. Впрочем, вряд ли хоть одна любовница осмелится сказать плохое слово. За близость к телу короля бешеная конкуренция во все времена была.
Я загрустила от осознания размера подставы, устроенной мне Купидоном.
Король же быстро овладел собой и потребовал объяснений:
– Как вы оказались в моем шатре? Назовитесь!
Посмотрела на него, стараясь сообразить, как лучше поступить. Получалось, что он еще не в курсе, что Купидон благословил наш брак. Самое время сделать ноги! И к чертям договоренность. Я на брак не соглашалась.
– Не знаю! – огрызнулась я. – И еще не сошла с ума, чтобы называть свое имя, портя репутацию. Дайте пройти!
Обогнула его, но была схвачена за руку. И тут второй раз на поляну опустилась оглушающая тишина. При соприкосновении на наших руках по всему предплечью засиял золотой узор. У меня, по крайней мере, королевское скрывал рукав рубашки, но сияние пробивалось.
– Что это?! – ошалела я.
– Брачная татуировка божественного благословения, – процедил король, окидывая меня убийственным взглядом.
Я подозревала, что просто не будет, но чтобы меня настолько подставили?!
– Как, уже?!
– Ко мне в шатер, быстро! – И, не отпуская, потащил за собой. Спохватившись, что руки-то наши сияют, перехватил за талию.
Я была настолько ошарашена, что даже не подумала сопротивляться. Да и к лучшему, это я на эмоциях смогла выбежать неодетой, а находиться среди толпы половозрелых мужиков в одном покрывале несколько неуютно.
– Говори все, что знаешь! – властно потребовал король, как только мы остались одни.
– А с чего вы взяли, что я что-то знаю? – тут же взъершилась я.
– А кто? Это ты ко мне в постель пробралась, чтобы соблазнить и подтвердить брак.
– Я?! Соблазнить?! – переспросила ехидно и откинула волосы, показывая свою правую сторону лица.
Он посмотрел, но выражение глаз не изменилось ни на йоту. Там, скорее, отразилось недоумение.
– Подозреваю, вы на что-то хотите обратить мое внимание, только не пойму на что, – едва сдерживаясь, процедил он, возвращаясь к официальному обращению.
Я потрогала свою щеку, но не обнаружила бугристого шрама. Кожа была гладкой, как попка младенца. Да ладно! Я настолько растерялась, что даже не знала, радоваться или нет. Будь на лице шрам, он бы точно землю рыл, ища, как от меня избавиться.
– Что-то потеряли? – услышала ехидный вопрос.
– Да. Знак своей принадлежности к королевскому роду, – съязвила в ответ.
– Вы принцесса? Какого государства? Как оказались здесь? – посыпался град вопросов.
– Да, но рано радуетесь, – не стала разубеждать его в своем высоком происхождении.
Зная нравы знати… Если он король, а я не принцесса, то сразу становлюсь выскочкой, прыгнувшей ради брака к нему в постель, а ему еще начнут сочувствовать за вынужденный мезальянс, навязанный Нуаром. Мне-то на короля плевать, а вот смотреть на себя свысока не позволю. И вообще, меня отец в детстве принцессой называл, так что не соврала.
Оценила ход Купидона, избавившего меня от одежды. По ней можно судить о статусе, а с их историческими нарядами меня, в моей короткой облегающей юбке и блузке, точно бы приняли за шлюху, что бы я ни говорила.
– Я из другого мира. Купидон. Вернее, ваш Нуар перенес меня сюда. Сказал, что вернуться обратно нельзя, я там должна была умереть, а он спас в последний момент. Так что ни приданого, ни новых земель и дружеских договоров я вам не принесу.
– Знак пропал, потому что ты умерла для своего рода? – уточнил король, но я лишь пожала плечами. – И за какие заслуги он тебя так наградил? – ядовито поинтересовался он.
– Наградил? Вами?! Да в гробу я видела такие подарки! Делайте что хотите, но я требую развода!!!
Если судить по убийственному выражению лица, от короля нечасто осмеливались что-то требовать. Чтобы не искушать его сделать себя вдовцом, я сменила тон:
– Слушайте, нам обоим этот брак не нужен. Он не подтвержден, можно же объявить его недействительным. Должен же быть выход!!! И вообще, это вы виноваты! Не надо было в священной роще оленя убивать и храм осквернять. Жили бы и дальше себе спокойно.
