У них была своего рода игра, когда в шутливой форме они обсуждали Роя, строили ему козни, планы мести и его укрощения. Руби прекрасно понимала, что это только игра, и тем не менее, была благодарна Хэнку за это. С Роем не поболтаешь, а ведь иногда так приятно посплетничать вообще или о том же Рое, который слишком часто невыносим.
— В последнее время что–то затих. Даже волнуюсь, может заболел? А ты, почему так издалека подходишь, работенку мне хочешь подкинуть или идешь «будить зверя»?
— И то, и другое. Каюсь, виноват, постараюсь исправиться, но сегодня придется мне его немного растормошить. К тебе тоже есть просьба. Должна приехать Сара. Ты ее хорошо знаешь, так что надо организовать встречу, проверить, чтобы в клинике все было готово. В общем, как обычно, ей давно пора у нас показаться.
— Понятно, — Руби притворно вздохнула. — Комнату готовить? Она ведь у нас никогда не остается.
— Разумеется. Скорее всего, в клинике она жить не будет, но все должно быть готово, как обычно.
— Понятно. А к НЕМУ зачем, хочешь предупредить?
— Мда, — Хэнк не отреагировал на вопрос и на секунду заколебался, — вот еще что. Ты не могла бы посмотреть, что интересного в городе происходит. Какие–нибудь выставки, в театре что–то стоящее, опера.
— Понятно. Записываю: раз–вле–чения. Билеты заказывать? На когда, сколько?
— Нет, не надо. Просто дай мне знать, если найдешь что–то подходящее. Так, все. Иду дразнить тигра.
Хэнк встал и пошел к двери кабинета Роя.
Рой сидел за столом и разговаривал по телефону, больше слушал, чем говорил. Он прижимал телефонную трубку плечом к уху и одновременно делал какие–то пометки в блокноте. Рой поднял глаза на вошедшего Хэнка, махнул рукой в сторону кресла и показал поочередно один и затем два пальца. Его жесты должны означать, что он заканчивает разговор, может еще одна–две минуты.
Большой и просторный кабинет Роя сильно вытянулся в длину, и практически на всю его длину так же вытянулся стол для проведения совещаний, к которому перпендикулярно примыкал собственно его рабочий стол. Оба стола образовали букву Т и придавали кабинету старомодный, бюрократический вид. Вдоль стен вокруг рабочего стола сплошным рядом стояли открытые книжные стеллажи, полностью заставленные разной научной литературой, справочниками, деловыми папками и еще какими–то бумагами. Свободного места не оставалось, но уложено все было очень аккуратно, без намека на беспорядок. Остальная часть кабинета демонстрировала абсолютную пустоту, и все вместе создавало странную дисгармонию между двумя концами большой комнаты. На самом деле Рой проводил очень мало времени в кабинете, его настоящим рабочим местом по–прежнему являлись лаборатории главного корпуса. Здесь он в основном проводил только часть времени, связанного с его административными обязанностями или для проведения общих совещаний с участием разных отделов. Хэнк опустился в кресло и стал ждать окончания разговора.
— Хорошо, все так и сделай. Не забудь убедиться сам, повторяю, лично сам, что они продолжают присылать полный набор образцов тканей и отчет обо всех изменениях, включая любые привычки. Нет! Я сказал! Мне еще и тебе повторять! Сам все проверишь. Они идиоты, понял! В прошлом году я их проверял, у них не было отмечено, что Роберт занялся серфингом. Он якобы всегда любил проводить время на пляже… Идиоты! Для них нет разницы между пляжем в тени и регулярно проводить по несколько часов на открытом солнце и в соленой воде. Короче, понял все? Задерживайся сколько понадобиться, но чтобы проверил все досконально, до последней запятой. Все. Пока.
Рой бросил трубку и сделал еще несколько записей в блокноте.
— Проблемы? — поинтересовался Хэнк.
Рой посмотрел на Хэнка, но как бы сквозь него и ответил не сразу. В уме, он все еще продолжал разговаривать, и его рука продолжала что–то писать по воздуху.
— А–а… Нет. Пока все то же самое. Помнишь нашу четырехсотую версию? Все то же самое, что–то с ней не так, — Рой положил ручку на блокнот и развернулся к Хэнку.
— Эта та версия, где ты уменьшил скорость репликации вируса? Если не ошибаюсь, у нас только двое с этой версией.
