- Вы находите это смешным? - с оттенком легкой обиды сказала она.
- Смешным?! Я благодарен придумавшему эту легенду. Он достойно оценил мой вкус.
"Бисмарк" славился континентальной кухней. Особенно хорош был фазан, запеченный с фисташками и трюфелями. Привлекал посетителей и богатый и изысканный ассортимент вин, готовый удовлетворить самый взыскательный, капризный вкус. Кабинет был большой: зала, в которой располагался уже накрытый на четверых овальный семиметровый стол, и по бокам от нее две комнаты отдыха. Ковры, зеркала, хрусталь, картины - копии старинных немецких мастеров. И громоздкая имперская мебель.
Фотографии Франца Якоба - самые разные - Сергей изучил накануне отъезда и у себя в управлении, и в ИККИ. И не узнал, когда они с Валери, миновав главный зал и назойливо-придирчивые взгляды метрдотеля и кельнеров, вошли в кабинет. Навстречу им поднялись мужчина и женщина. Приветливо раскланялись. Сергей скользнул равнодушным взглядом по лицу мужчины, огляделся вокруг и обратил недоуменный взор на свою спутницу, словно спрашивая - туда ли мы попали? Впервые Валери улыбнулась, и он, теперь совершенно осознанно, подумал: "Бесподобно хороша моя "любовница"! Увы, лишь на людях и только на один вечер".
- Это Франц, в парике и гриме, - шепнула она ему в самое ухо. Ищейки Шикельгрубера по натаске провокатора пошли на нас облавой. Цели гитлеровские, охота кайзеровская.
- А она - тоже любовница?
- Эльза и важнее, и нужнее, - ответила Валери серьезно. Но в голосе ее Сергей почувствовал скрытую боль и понял, что задел скрытую рану. Жена.
За аперитивами Сергей и Франц обменялись особым паролем и отзывом. И Сергей передал заученное им наизусть послание для Тельмана. Оно касалось стратегии и тактики борьбы КПГ на современном этапе - как их понимали и видели Коминтерн и Москва. Кроме того, был один оперативный кадровый вопрос, который требовал немедленного решения.
- Завтра же Эрнст получит это послание, - заверил Франц Сергея. Вздохнул. Но тут же сжал пальцы в кулак, поднял его - "Рот фронт!" - Как вы понимаете, он все время в движении. Законы подполья.
Дюжие кельнеры внесли фазана, обложенного ананасами и папайей. Церемонно водрузили на стол серебряный поднос, стали у двери грудь в грудь как в строю и по взмаху руки энергично улыбавшегося метрдотеля дружно гаркнули: "Приятного аппетита!"
- Если ничего не предпринять, скоро вся Германия вытянется в одну армейскую шеренгу, - невесело заметил Франц. "Как интернациональны Скалозубы, - подумал Сергей. - Он в две шеренги вас построит, а пикните так мигом успокоит".
Фазан был нежен, таял во рту, фисташки и трюфели - восхитительны.
- Для оплаты одного этого блюда не хватит двухмесячной зарплаты квалифицированного рабочего, - глядя на Сергея сообщила Эльза Якоб. - Я выиграла билет на ужин для четверых в лотерее на благотворительном вечере в Американском страховом фонде помощи сиротам войны, - Валери показала четыре картонных розовых прямоугольника. - И вы знаете, куда пошли деньги, собранные на этом вечере? Фантастика - на строительство военных заводов в Тюрингии.
- Что за человек этот Отто фон Болен? - спросил Сергей, когда они перешли в одну из комнат отдыха, куда были поданы сыры, фрукты, сладости и кофе.
- Сложный, - тотчас отозвался Франц. - Испытывает психофизиологическую антипатию к нашему ефрейтору, но и Сталина не жалует. Одним словом, любую разновидность диктатуры. - И предвосхищая возможные возражения, добавил: - Дело не в сравнении или параллели, ему просто чужд классовый подход.
-А как же насчет симпатий к левым? - Сергей задал этот вопрос, исходя из знакомства с оперативным досье и энциклопедическими данными о видном немецком физике.
- Доказательства? Не только открытые высказывания, но и довольно крупные пожертвования. Что-то вроде вашего Саввы Морозова. На последних выборах, которые мы проиграли, голосовал за нас. И не просто пассивно отдал свой голос - не раз выступал на митингах, по радио, в прессе. Даже обратился с открытым письмом, под которым собрал подписи видных ученых, ко всем немцам. Остро переживал победу нацистов, считает это национальной трагедией. Все это так. Только он видит социализм через абсолютную анархию. Кропоткин - да, Бакунин - да, Маркс - нет, Ленин - нет.
