Константин решил быть с Красноперовым откровенным до конца.
— Геннадий Васильевич! — произнес он, набравшись духа. — Мне предложили работу в одном денежном месте. А бабки позарез нужны! Один дифлюкан для сына полторы тысячи баксов стоит. Я еще и поэтому решил уволиться.
— Что за место? — поинтересовался главврач.
— У Мамлюкова.
— У этого прохиндея? — Красноперов даже поморщился от досады. — Имени его слышать не могу. Всю нашу фармацевтику развалил, а на обломках свою империю создал. Да только фасад-то у нее фальшивый, картонный. Это — страшный человек, я тебе честно говорю. По нему не только тюрьма, гильотина плачет. Сколько уже людей от его липовых лекарств погибло! А теперь вот пытается протащить на рынок методон.
— Что это? — спросил Костя.
— Отрава. Уверяют, что он снимает наркотическую зависимость от героина. Прекращает ломку. А на деле — все наоборот. Человек привыкает к методону за два-три приема. И уже не может без него жить, бежит в аптеку и отдает за него последнее. Такой же наркотик, как и все прочие.
— Почему же его не запретят?
— У Мамлюкова большие связи и в Минздраве, и в Госдуме. Пока вопрос о методоне открыт, но, боюсь, вскоре он появится на всех аптечных прилавках. Да мы в медицинской академии уже несколько открытых писем подписали — и в газеты, и в Кремль, и в Думу — все без толку! Сильное лобби. Тут крутятся огромные деньги, бешеные, несравнимые даже с оборотом простых наркотиков и торговлей оружия. Кому-то очень хочется заработать миллиарды долларов и посадить всю молодежь России на иглу. Сказано же: не надо воевать со страной, такой, как Россия, достаточно лишь развратить и оглупить ее молодое поколение. Тогда приходи — и забирай все голыми руками.
Константин, выслушав Геннадия Васильевича, даже крякнул от изумления.
— Прямо какой-то заговор! — вырвалось у него.
— Дело тут не в масонах, а в элементарном отсутствии совести, — усмехнулся главврач. — Когда на кону стоят огромные барыши такие, как Мамлюков, и мать родную в землю закопают и спляшут на ней. Хоть «барыню», хоть «гопак», хоть «семь сорок». Что прикажут.
— Хорошо, что вы мне об этом рассказали. Тогда я, конечно же, к Мамлюкову работать не пойду.
Красноперов посмотрел на него очень внимательно и неожиданно произнес:
— Нет, напротив, иди. Даже отлично, что тебе поступило такое предложение. Иди и внедряйся. Ты мне можешь там очень понадобиться. Мне и всей нашей медицине.
— Понимаю, — сказал Костя. — Мне с детства нравился Штирлиц.
Он даже потер руками от удовольствия.
— Только не переусердствуй там, — усмехнулся главврач. — Дело это серьезное и весьма опасное. Мамлюков шуток не любит. А то наделают из тебя таблеток и расфасуют по коробочкам. Держи связь со мной и самостоятельных действий не предпринимай. Тебе предстоит очень трудная работа — среди стаи волков казаться таким же волком. А ты парень честный, это у тебя на морде написано. Извини, на лице. Я тут огрубел несколько. Представляешь, поставщик «утки» прислал, а они с дырками, срать нельзя! Наверное, такой же мамлюков, только масштабом помельче! Передушил бы их всех, гадов!
Он взглянул на заявление и отодвинул его.
— Подписывать пока не буду. Я тебя в бессрочный отпуск отправлю. Считай, что выполняешь особое спецзадание на благо Родины.
— Есть, мон дженераль! — козырнул Костя и встал.
— Вольно! — махнул рукой Геннадий Васильевич. — А теперь ступай, мне с этими чертовыми «утками» разбираться надо.
Константин гнался за Митей по больничному дворику и кричал:
— Я тебе покажу джек-пот! Я тебе засуну кое-куда двести сорок два миллиона!
Наконец он догнал приятеля и повалил его на траву. Митя запросил пощады. Костя тоже упал навзничь и раскинул руки. Он смотрел в светлое ясное небо, по которому плыли маленькие курчавые тучки, похожие на заблудившихся в бесконечной высоте барашков. «Вот и я также заблудился, — думал Костя, — только здесь, на земле… Что теперь делать? Впереди — полная неопределенность, Антошка, Ольга, Рита… Институт, Израиль, Россия, Мамлюков этот. Совесть, честь, деньги, баксы, любовь, жизнь, смерть… Все смешалось, как в том дурацком доме Облонских, и до сих пор никак не размешается!»
