– Они сбежали за границу. – При этих словах Джулия улыбнулась. Ее отец любил рассказывать о том, как он увез свою обожаемую Джейн в Гретна-Грин. – Это было 3 июня 1778 года.
Мистер Пратт сделал еще несколько записей, прежде чем положить перо.
– Если возникнут еще какие-либо вопросы, я тут же сообщу вам. Первый перевод денег будет произведен уже сегодня.
– Отлично. – Алек поднялся. – А теперь, с вашего позволения, нас с леди Хантерстон ждут неотложные дела. – Он подал Джулии руку и направился с ней к дверям, в то время как поверенный безмолвно взирал на них.
Оказавшись в карете, Алек задорно улыбнулся:
– Господи, благослови суд, в котором разбираются дела бедняков!
Джулия сдержала нетерпеливый вздох.
– Я забыла распорядиться о переводе моей доли на мой счет.
Улыбка виконта исчезла так же быстро, как и появилась.
– Не беспокойтесь, – резко ответил он. – Вы получите свою долю, которую заработали более чем честно.
Его слова пронзили Джулию словно жалом; на мгновение она даже пожалела о том, что вынудила его отдать ей половину наследства. В конце концов, Алек не совершил ничего предосудительного, кроме того, что участвовал в одной из отвратительных проделок Терезы.
И все же, если бы она не убедила его отдать ей часть наследства, то на что-нибудь действительно стоящее не было бы потрачено ни фартинга. Джулия довольно улыбнулась.
– Я уверена, вы позаботитесь об этом. У меня большие планы относительно того, как ее потратить.
Алек от изумления замер, но тут же рассмеялся.
– По крайней мере вы честны со мной. Ну и куда же велеть ехать Джонстону – к «Таттерсоллзу» за новым экипажем или на Бонд-стрит?
Джулия отрицательно мотнула головой:
– О нет! У меня совершенно другие планы на мою часть наследства.
Алек сдвинул шляпу назад и сел прямо.
– Какие именно, если не секрет?
– Во-первых, я хочу оказать содействие Обществу помощи нуждающимся женщинам – оно недавно лишилось поддержки своего главного спонсора и теперь испытывает серьезные финансовые затруднения. Затем... – Джулия нахмурилась. – Что касается оставшейся части, здесь я буду очень осмотрительна. Не все благотворительные общества управляются надлежащим образом, знаете ли.
Виконт окинул Джулию внимательным взглядом.
– Ах, так вы увлекаетесь филантропией, дорогая? Вы слишком наивны. Все изменится, стоит вам только узнать вкус шампанского, ощутить нежное прикосновение шелка к своей коже и надеть на свою прелестную шейку бриллиантовое ожерелье.
Джулия потрогала шарфик на шее, словно желая убедиться, что он еще на ней.
– Мне приходилось пробовать шампанское, благодарю вас, но я к нему совершенно равнодушна. – Она потерла кончик носа. – От него только щекочет в носу.
Виконт усмехнулся:
– Значит, это было плохое шампанское.
– Мне сказали, что оно самое лучшее, но, возможно, вы и правы: в таких вещах никогда нельзя быть полностью уверенным...
Алек внимательно смотрел на нее, словно никогда раньше не видел.
– Да, – медленно произнес он, – никогда нельзя... Джулия сразу вспомнила ощущение жара, которое оставило его прикосновение на ее запястье. Под его загадочным взглядом оно возникло снова. Она смущенно поднесла руку к волосам и обнаружила, что большая их часть выскользнула из тщательно уложенного ею утром пучка. Длинные тонкие пряди вились над воротником и даже пробрались под него. Должно быть, это выглядело ужасно. Она попробовала вернуть мешающие ей волосы на место.
– Ради Бога, – сказал Алек с оттенком нетерпения в голосе, – оставьте все как есть.
Джулия покраснела.
– Прошу меня извинить...
– В самом деле? – Он неожиданно придвинулся к ней почти вплотную, снял с нее очки, а затем вернулся на свое место. На его губах заиграла легкая улыбка. – Вот так, – сказал он удовлетворенно. – Так гораздо лучше.
– Лучше для кого? Я ничего не вижу.
– Неужели? Зато я вижу. Согласно нашему уговору, моя дорогая Джулия, прикасаться к вам я не могу, но мне не запрещено смотреть на вас.
Сердце Джулии забилось так сильно, что этот стук, вероятно, был слышен Алеку. «Он повеса, – строго напомнила она себе, – и говорит это каждой женщине, с которой встречается».
