— Это сейсмографические показатели разрабатываемого месторождения восточней Оклахомы, а это — другого, чуть северней Нью-Мексико. В обоих предположительно есть газ, но пока не знаю, как много.
— Предположительно! Вы на этом месте не для того, чтобы предполагать, а чтобы представить точные научные доказательства.
Морин выразительно посмотрела на маленькие золотые часики.
— Я работаю над картой всего лишь сорок пять минут. За какое время я должна представить вам доказательства? За час, два? Или будете так милостивы и дадите хотя бы день?
Адам нахмурился, понимая, что сморозил глупость.
— Морин, на самом деле я не такой уж страшный и придирчивый человек. Поверьте, я сожалею о том, как вел себя вчера. Прошу вас забыть об этом, и давайте договоримся работать в конструктивном ключе.
Морин внимательно посмотрела на него. Сегодня он был серьезен и деловит. Таким она его еще не видела.
Поправив очки, Морин улыбнулась, давая понять, что его предложение принято.
— Ваш отец дал мне неделю, чтобы ознакомиться с первичными данными. Времени как раз достаточно до того, как мы выедем на местность для проверки и уточнений.
«Мы» — это слово музыкой прозвучало в ушах Адама. Он и надеяться не мог с ней куда-нибудь поехать. Или иначе: ему это и в страшном сне не могло присниться. Но другого выхода нет. Совместные поездки — одна из главных составляющих их успешной работы. Возможно, через несколько дней он к ней привыкнет и не будет так остро реагировать на ее присутствие.
— Вам приходилось раньше работать в условиях высокогорья?
Она отрицательно покачала головой и подошла к столику, чтобы налить себе кофе.
— У меня большой опыт работы в прибрежных районах.
Адам внимательно следил за каждым изящным движением ее тела.
— Мне тоже. — Тут он обратил внимание, что на столе в пакетике лежат бутерброды.
— Угощайтесь, — предложила она.
— Спасибо, я уже позавтракал.
Не сомневаюсь, подумала Морин. Скорей всего, он внимательно следит за своим здоровьем, поддерживает стабильный вес, постоянно посещает спортзал и в общем и целом ведет правильный образ жизни.
— Придерживаетесь какой-то системы?
Ее вопрос его позабавил.
— Да нет, ничего особенного. Яичница с беконом или с сыром, и все.
— Мм... не самая здоровая пища, надо заметить, — удивленно произнесла Морин, внимательно его оглядывая.
Адам был не в деловом костюме — обычные синие джинсы, кроссовки, спортивная рубашка, обтягивающая мускулистый торс. Но от него исходила какая-то притягательная сила. Красавчик, одним словом.
— Моя мама мне говорит об этом каждое утро, при каждом удобном случае. Однако все равно продолжает готовить.
— Вы что, до сих пор живете с родителями?
Адам поморщился.
— Ваш вопрос звучит так, словно я совершаю какое-нибудь преступление, проживая вместе с родителями.
Морин и сама не понимала, как она умудрилась задать вопрос таким уничижающим тоном. Ну не могла она представить, что он до сих пор живет с родителями, а мама готовит ему завтрак.
— Да нет же. — Она виновато посмотрела на него. — Просто я думала, что вы, как взрослый человек, ведете... хм... активный образ жизни, а иметь постоянно родителей под боком — это не всегда удобно. Ну, вы меня понимаете. — Она выразительно смерила его взглядом.
Мысль о том, что она считает его плейбоем, которому необходима собственная квартира для интимных встреч, позабавила его.
— Это правда. Когда живешь с родителями, приходится в чем-то себя ограничивать. Да, у меня есть дом, но там сейчас полным ходом идет ремонт. Приятно немного побыть дома под опекой родителей.
— Конечно, — стушевавшись, пробормотала Морин.
Да, Адам знает, что такое настоящий дом, когда тебя окружают близкие и любящие люди, и вряд ли он может представить, каково не иметь ни единой родной души на всем белом свете. Какие у него вообще могут быть проблемы? Решить, какого цвета будет его новый автомобиль, и не забыть отдать одежду в чистку.
Нет, она ему не завидует. С тех пор как она получила образование и стала неплохо зарабатывать, ей удается удовлетворить почти все свои потребности и желания. Но до уровня респектабельности Адама ей никогда не дорасти.
