Мара понимала, что нелепо так цепляться за привычное место, но ей казалось, она не сможет прожить несколько недель или даже месяцев в каком-нибудь отеле в чужом городе наедине с Сюзанной и своими страхами. Ей необходим был собственный дом. Ей необходима была поддержка друзей, которые у нее появились за последний год. Да и Сюзанна нуждалась в стабильной обстановке.
Ее дочь должна войти в счастливые 73 процента излеченных от лейкемии. Другого исхода Мара просто не могла себе представить. Но ей нужны были деньги, и как можно скорее. О том, чтобы занять, не могло быть и речи. Мара только что закончила первый курс колледжа и работала на полставки поваром в одной из студенческих столовых. Она зарабатывала не так уж много и не была уверена, что сможет вернуть такой долг. И у нее не было разрешения брать работу на дом.
Перед тем как отправиться в бар с Фальконом Уайтлоу, Грант сказал ей, что Фалькон богат, как Крез, что ему в наследство досталась одна из лучших ферм в Далласе. Фалькон даже не заметит потери нескольких тысяч долларов, так необходимых Сюзанне. Кроме того, она намерена отработать эти деньги.
Мара выросла рядом с матерью и знала, как вести хозяйство на ферме. Она хотела предложить Фалькону свои услуги в качестве экономки в обмен на оплату лечения Сюзанны и боялась только, что ей придется работать у него долгое время. Даже начальный курс лечения стоил 25000 долларов.
Подобные соображения и привели Мару на ферму "Би-Бар" Фалькона Уайтлоу. Признаться, ферма оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла. Местность была равнинная, поросшая травой, но вокруг дома когда-то давно посадили дубы. Дом напоминал испанскую гасьенду, с красной черепичной крышей и белеными стенами.
Ощущая комок волнения в горле, Мара взялась за дверной молоток и несколько раз ударила по темной дубовой панели.
Никто не ответил.
Она постучала сильнее, настойчивее и громче.
Наконец дверь отворилась.
Фалькон проснулся с похмелья и с трудом натянул джинсы, чтобы открыть дверь. Джинсы едва держались у него на бедрах, он даже не потрудился застегнуть их до конца, и из-под них выглядывал треугольник белых трусов. Фалькон почесал живот и наступил одной босой ногой на другую. Яркий солнечный свет, ворвавшийся в дом, как только он приоткрыл дверь, ослепил его. Он сощурился и приставил руку к глазам, нажимая большим пальцем на висок, чтобы приглушить головную боль.
- Кто это? - буркнул он.
Мара недоверчиво посмотрела на небритое лицо с мутными глазами, на взъерошенные волосы и сказала:
- Уже 11 часов! Вы что, только встаете?
- Господи Боже мой, - простонал Фалькон. Он никогда не забудет этого осуждающего голоса, даже через миллион лет. Из всех дней, когда она могла появиться в "Би-Баре", она выбрала именно этот! Он медленно опустил руку и мучительно сощурился, чтобы глаза наконец освоились и подтвердили то, что уже слышали уши.
Да, это и впрямь была Мара Эйнсворт. И все тот же обвиняющий, издевательский взгляд, как на похоронах Гранта!
Фалькон решил захлопнуть перед ней дверь. Он ничего ей не должен. Год назад он предложил ей свою помощь, она отказалась, и в весьма недвусмысленных выражениях.
Зачем она здесь сейчас?
Судя по лицу, собирается изображать строгую пуританку. Он не намерен играть с ней...
Мнение Мары, что Фалькон беспутный, безответственный тип, подтвердилось, когда она осмотрела его с головы до пальцев босых ног. Резкий запах пива ударил ей в нос, она брезгливо поморщилась. Он пьян. Вернее, не успел опохмелиться. Еле держится на ногах.
- Может, вы пригласите меня войти? - поинтересовалась она.
Фалькон сильно запаздывал с ответом, очевидно, был просто не в состоянии это сделать, и Мара не стала дожидаться приглашения. Она отстранила Фалькона и прошла прямо в гостиную, оставив его стоять в дверях.
Дом был темный и холодный. Массивная кожаная мебель, казалось, была завезена сюда еще испанскими конквистадорами. Кирпичный пол устилали циновки племени навахо, и Мара не могла оторвать взгляда от полок, уставленных ценными индейскими украшениями. Испанскую тему в комнате дополняли роскошные декоративные вазы в нишах. Красивый ухоженный дом. Странно, учитывая образ жизни обитавшего здесь холостяка.
