Хотя по специальности Герман Прушинский инженер-строитель, он увлекся археологией. Кроме того, он занимался легководолазным делом, а потому предложил Кожемяко организовать подводную археологическую экспедицию на озеро Иссык-Куль. Подобная экспедиция, как уже говорилось выше, была давно намечена Институтом истории, а осуществить ее удалось летом 1958 года. Мне лично побывать в этой экспедиции, к сожалению, не пришлось. Но Герман Прушинский принял в ней участие. Он передал мне свой дневник. С его согласия я привожу выдержки из этого дневника.
31 июня. Курсовой проект, зачеты, экзамены — все уже позади… Сегодня я встретился с руководителем сектора археологии Института истории Мукашем Тохтоходжаевичем Айтбаевым; он должен возглавить нашу экспедицию.
Определили состав экспедиции. В нее вошли, кроме Айтбаева, Кожемяко и меня, инструктор водолазного дела, старший водолаз Фрунзенской спасательной станции ДОСААФ Анатолий Матиенко, и спортсмены-подводники, студенты Киргизского госуниверситета Игорь Жарков и Владимир Потоцкий. В нашем распоряжении полуторатонный грузовик, а из водолазного снаряжения два кислородных дыхательных аппарата, гидрокостюм, одна пара ласт и мои самодельные маска и дыхательная трубка.
1 июля. Весь день ушел на сборы и подготовку к путешествию.
2 июля. В одиннадцать часов утра мы выехали из Фрунзе. До Рыбачьего добрались к одиннадцати часам вечера. Миновав Рыбачье, свернули с дороги, тут же в машине залезли в спальные мешки…
3 июля. Утро сегодня великолепное. Решили двигаться по северному побережью Иссык-Куля с запада на восток. Будем опрашивать жителей прибрежных селений, не видели ли они чего-нибудь интересного под водой. Если такие сведения к нам поступят, начнем обследовать указанные места.
В первом поселке к востоку от Рыбачьего — Торуай-гыр (Серая лошадь) местные рыбаки рассказали нам, что недалеко от буя, показывающего фарватер судам, они видели на дне два металлических котла, сильно занесенных песком. Это сообщение привело всех в восторг — нами овладела лихорадка кладоискательства. Мы взяли у рыбаков лодку и отправились к бую. Но погода к этому времени начала портиться: задул санташ — восточный ветер, он вызвал сильное волнение. Целый час мы добирались до буя, однако, добравшись, поняли, что в такую погоду о подводных поисках не может быть и речи.
4 июля. С утра снова отправились на то же место. Погода отличная, полный штиль. Первым под воду пошел Толя Матиенко. Я стоял на сигнальном конце. Толя минут пятнадцать пробыл на глубине от трех до пяти метров, но ничего не обнаружил и поднялся. Следующим пошел я. Кстати, очень неприятно, когда тебя обвязывают холодной, мокрой веревкой вокруг тела. Теперь на сигнальном конце стоял Игорь Жарков. И вот мой первый спуск под воду на Иссык-Куле…
Описать красоту и своеобразную прелесть подводного мира невозможно, ее надо самому увидеть и пережить! Могу сказать только, что теперь я буду подводным спортсменом всю мою жизнь до глубокой старости! В первые минуты под водой у меня было ощущение, что вот-вот кто-то схватит меня за ноги. Возможно, это после прочитанных книг о приключениях подводных спортсменов в южных морях, кишащих всевозможными хищниками. Но, несмотря на страх, я не хотел подыматься на поверхность и пробыл под водой пятнадцать минут. Меня насильно вытащили за сигнальный конец. К великому разочарованию, в первый спуск я ничего не нашел.
Потом спускались Жарков и Потоцкий. Им повезло: они вытащили череп и осколки глиняной посуды. Я искренне завидовал. Петр Никитович сказал, что найденные предметы, по-видимому, из сако-усуньских курганов, размытых водой, и относятся к IV–I векам до нашей эры.
Мы пробыли под водой в общей сложности один час, тщательно обследовали довольно значительный участок около буя, но никаких признаков знаменитых котлов не нашли.
5 июля. Сегодня поехали дальше. В поселке Баетовка нам повезло: мы познакомились со старым рыбаком Никанором Степановичем Гайворонским. Он выслушал нас, без долгих рассуждений усадил всех в лодку, завел мотор и через пять минут привез к мели, на дне которой виднелось что-то вроде настила из черных полусгнивших бревен. Рыбаки умеют очень точно ориентироваться на воде: они «берут створы» на берегу, то есть выбирают два ориентира на побережье с таким расчетом, чтобы продолжение воображаемой прямой, соединяющей ориентиры, проходило через искомое место на воде.
