Под тропиком Козерога - страница 38
Мы вошли в одно из таких заведений с хромированной стойкой и выложенными кафелем стенами, где не было никаких излишеств и украшений, отвлекающих посетителей от цели визита. Одну стенку целиком занимал гигантский холодильник со стеклянными дверцами. Полногрудая барменша энергично доставала оттуда бутылки и с завидной ловкостью разливала пиво. Подавалось оно в ледяных кружках, чтобы, упаси бог, напиток не «подогрелся» по пути к потребителю. Для привередливых австралийцев охлаждение пивных кружек — такой же важный ритуал, как подогревание заварочного чайника для англичан.
В баре мы познакомились с Дугом Локвудом. Дуг — писатель и журналист. Никто не знает Северную территорию так, как он, и никто так охотно не рассказывает о ней. Мы подружились сразу же. Дуг щедро делился с нами информацией, накопленной за годы странствий по этому району. Мы беседовали о разных типажах, встречающихся там, и разговор зашел об отшельниках.
Эти люди добровольно отреклись от благ цивилизации, променяв их на жизнь в одиночестве. Бескрайние пустыни Северной Австралии как нельзя лучше подходят для такой цели. Здешние места — раздолье для отшельников, хотя их можно встретить и в других районах Австралии. Лет пять назад мы с Чарльзом встретили одного из них в Квинсленде.
Направляясь на Новую Гвинею, мы вышли на катере из Кэрнса и двинулись вдоль Большого Барьерного рифа к северу. Примерно в ста милях от города в моторе раздался громкий треск, и посудина затряслась мелкой дрожью. Оказалось, головка поршня отлетела совсем, а центральный вал сильно погнулся. Собрав кое-как мотор, мы смогли запустить его, но скорость катера упала до двух узлов. Пока мы отмывали вымазанные в масле руки, по радио объявили о надвигающемся урагане. Перспектива оказаться во время шторма в лодке-инвалиде была не из приятных, и мы поспешно, насколько позволял мотор, свернули к берегу.
Наиболее приемлемой гаванью представлялась точка на карте под названием Портленд-Роудс. Это единственное место на всем безлюдном, заброшенном побережье, где имелся причал, который во время войны построили американцы для снабжения военного аэродрома. Насколько нам было известно, аэродромом, расположенным в нескольких милях, давно никто не пользовался, но у причала можно переждать ураган.
Раскачиваясь на волнах, катер мучительно медленно полз к берегу. Наконец на горизонте появились очертания холмов. Подойдя ближе, мы, к немалому удивлению, увидели на краю причала крошечную фигурку. Человек сидел спиной к нам и удил рыбу. Когда катер поравнялся с причалом, я встал на нос и громко попросил его принять конец. Человек не шелохнулся. Я заорал изо всех сил, но он как будто и не слышал. Катер заскреб бортом о сваи причала. Я спрыгнул на дощатый настил и пошел по направлению к сидящему как ни в чем не бывало человеку. Доски обросли коркой из устриц и ракушек, шагать по ним босыми ногами было очень больно. Чарльз кинул мне трос, и мы пришвартовались.
Я не мог поверить, что человек, живущий в таком безлюдном месте, не порадуется новому лицу и откажется от возможности поговорить с себе подобным. Передо мной сидел сухонький старикашка в рваных шортах и потрепанной шляпе.
— Добрый день, — сказал я.
— Добрый день, — последовал ответ.
Разговор не клеился. Я считал, что продолжить его надлежит гостю, и поэтому объяснил, кто мы такие, откуда и зачем приехали. Старик безучастно слушал, мигая глазами, скрытыми за стеклами круглых очков в металлической оправе. Когда я закончил речь, он свернул удочку, с трудом поднялся на ноги и, безразлично взглянув на меня, обронил:
— Меня зовут Мак.
С этими словами он повернулся и медленно побрел по причалу, шлепая босыми мозолистыми ногами по выцветшим на солнце доскам.
В Портленд-Роудсе мы застряли на несколько дней. Выяснилось, что Мак здесь работает. За небольшую плату он должен был дежурить на причале и помогать пришвартовываться заходящим судам. За последние два месяца мы были его единственными клиентами.
Аэродром регулярно расчищали от кустарника на случай, если он вдруг понадобится для аварийной посадки, поэтому в обязанности Мака входила также доставка в ангар возле взлетной полосы тяжелых бочек с авиационным бензином; их раза два в год сгружали с судна на причал. Для этой цели в его распоряжении находился грузовик.
