— Он.
— Я же за него болею! И за него, и за Вику Москалеву! Они такие умницы!..
— Тебе кто больше нравится, он или она?
— Я вообше-то не лесби, но красота способна пробудить розовые чувства. Шучу, конечно. Хотя, может, и не совсем… И все же Игорь мне нравится больше. Красавчик, ничего не скажешь!
— Красавчик, со сломанными ногами… В Склифе он, разбойное нападение, криминал… Будем преступника искать…
— Врешь ведь!
— Давай поспорим, — пожал плечами Артем.
— На что?
— Если проспоришь, весь день будешь молчать.
— А как докажешь? Меня с собой возьмешь?
Артем задумался… Все равно ведь придется искать повод для расставания с нею. Может, прямо сейчас этим и заняться? Приревнует Таню к Макееву, изобразит сцену, а потом помашет ей ручкой… А если фигурист воспылает к ней чувством?.. Тем лучше, одна баба с возу — место для другой…
— Собирайся. Только в палату не входить… Пока я не позову…
А может, и не надо ее к Макееву подпускать? Она и сама Артему еще пригодится… Или надо?
Или он долго ломал голову над этим вопросом, или Таня слишком быстро оделась, так или иначе он опомнился, когда девушка уже была готова к выходу.
Темная мисс. Черные волосы, черный мутоновый полушубок, черные джинсы в обтяжку. А глаза светлые, бирюзовые. Улыбка ясная, зубы белоснежные. И еще Артему нравилось, что с ней совсем не скучно было разговаривать. Волосы у нее длинные, ноги тоже, и, между прочим, неглупа. Как-никак, третий курс финансового института… Может, и не нужно от нее избавляться. Мо-Жет, и не надо выигрывать спор. Пусть остается с ним, пусть говорит, о чем хочет…
Таня заметила, что Артем замешкался, капризно надула губки.
— Мы что, никуда не едем?
Артем рукой показал ей на дверь. Хочешь не хочешь, а слово держи.
На лифте они спустились в подземный гараж, сели в его джип. В воскресное утро Садовое кольцо было избавлено от автомобильных заторов, поэтому очень скоро Артем и Таня через полукруглую колоннаду главного входа Склифа прошли на территорию медицинского учреждения. Служебное удостоверение открыло доступ в травматологию, в палату, где находился больной.
Игорь Макеев лежал на высокой койке в жутко неудобной позе: обе ноги были взяты в гипс и на растяжках подвешены к потолку. Артем поднес руку к подбородку, качнул ею — вроде как перекрестился. Уж лучше с пулей в груди лежать, чем так…
— Здравствуйте, Игорь!
Больного он поприветствовал решительно, вежливо, но без подхалимажа. Макеев — звезда, спору нет. Но и себе Артем цену знал.
Фигурист посмотрел на вошедшего с тоской и неприязнью. Его нетрудно было понять. И без того паршиво, а тут еще непонятно кто, да еще здоровый на зависть и бодрый.
— Лейтенант Гончар, следователь отдела особых рас следований.
— Снова следователь? — поморщился Макеев. — Надоели…
Артем сочувствующе, но с яркой улыбкой развел руками. Служба есть служба, ничего не поделаешь.
— А это кто? — Чемпион с интересом посмотрел на стоящую в дверях Таню.
— Наш сотрудник, — соврал Артем. — Пресс-секретарь отдела…
В структуре, которую он представлял, действительно был пресс-секретарь. Место это, правда, было сейчас вакантно, поскольку Катя Поверьева совсем недавно уволилась и вышла замуж. Катя Поверьева, в которую он почти влюбился… Дело прошлое, но вакансия в настоящем. Впрочем, Тане не суждено ее занять — не доросла она до офицерского звания. Да и влюбляться в нее Артем не собирается. Хотя кто его знает…
— У вас есть пресс-секретарь? — слегка удивился Макеев.
— Само собой. Мы работаем со звездами, а это внимание прессы, ну, вы меня понимаете…
— Работаете со звездами?.. Да, да, мне говорили, что есть такой отдел…
— Я бы мог сказать, что вам повезло, Игорь. И сказал бы, если бы не это. — Артем сокрушенно посмотрел на его зависшие под потолком ноги.
— Какое уж тут везение? — вымученно улыбнулся Макеев.
— Должен заметить, вы держитесь молодцом, — поощрительно подмигнул ему Артем.
— Татьяна, и вы должны это видеть, чтобы затем отметить в пресс-релизе!
— Я вижу! — завороженно-восхищенно просияла девушка.
— В хоккей играют настоящие мужчины… И в фигурном катании тоже…
— Вы пришли сюда, чтобы петь мне дифирамбы? — полыценно, без всякого раздражения в голосе спросил Макеев.
