- Сегодня ты увидишь рай, человек. Завтра будет ад.
- А потом?
Змеепод ничего не ответил.
Фарнсуорт помрачнел. Он не хотел признаваться даже самому себе, но в его последнем вопросе заключалось нечто большее, чем просто праздный интерес. Будущее на два ближайших дня вперед было ясно - ему хотят что-то показать. Но Ричарда беспокоила его дальнейшая судьба, что будет с ним, с единственным и неповторимым биологическим организмом по имени Ричард Фарнсуорт.
Мысли о самоубийстве вернулись снова. Если он покончит с собой, тены не смогут использовать ни его знания, ни его тело. Впрочем, практичные змееподы умудрялись находить применение даже трупам умервщленных пленников. Предохранив от разложения, тены оставляли трупы в виде своеобразных памятников в различных местах на поверхности планеты. Рано или поздно люди натыкались на них. Раньше, несколько лет назад, поведение колонистов, их нравственные устои были совсем другими. На планете жило гораздо больше людей и были они более беззащитными как перед физическими нападениями, так и перед психологическими атаками. Колонисты не хотели оставлять своих близких, друзей лежать вот так просто, на горках щебня среди развалин. Но трупы таили в себе секреты. Некоторые взрывались, другие незаметно заражали вирусами, а третьи просто подавали сигнал ближайшему патрулю роботов.
Фарнсуорт гордился своим новым менталитетом - он позволял дольше оставаться в живых. В результате своеобразного естественного отбора жизнь сохранили только те, кто думал нужным образом или смог прийти к единственно правильной концепции поведения. Сейчас для любого из повстанцев труп соотечественника был привычной декорацией пораженного войной мира, причем даже более опасной, чем готовое рухнуть здание.
Толчок остановившегося вагона-капсулы вернул Фарнсуорта к действительности.
- Сейчас ты увидишь рай, человек, - со змеиной улыбкой на серо-черном чешуйчатом лице проговорил Р'шсрххр. - Убедись, что зона мира - это реальность, поговори с любым, с кем тебе захочется. Каждый из повстанцев, кто добровольно сложит оружие, будет оставлен в живых и помещен в зону мира.
Вокруг раскинулся прекрасный сад. Множество деревьев, высоких деревьев, крупные водоемы с чистой неотравленной водой. И люди. Десятки людей на открытых пространствах!
Фарнсуорт сделал шаг вперед. Первое, что он почувствовал, это пьянящий аромат зелени и чистый свежий воздух, легко и свободно льющийся в легкие.
У повстанцев было несколько небольших, строго засекреченных оранжерей. Посещать их можно было лишь иногда, чтобы тены случайно не вычислили месторасположение. Базы людей постоянно перемещались по всей поверхности планеты, но оранжереи перемещать было нельзя. И многие повстанцы предпочитали вообще не посещать эти оазисы жизни. Лишний раз рисковать угодить в засаду к роботам не хотелось никому.
Фарнсуорт еще помнил довоенный мир, но так смутно! Никто не любил вспоминать время до вторжения. Так было принято.
- Ты можешь делать все, что тебе вздумается, - говорил робот Фарнсуорту. - Ты не должен наносить вред себе, другим людям, роботам и обслуживающим механизмам, повреждать зеленые насаждения.
Фарнсуорт остался один. Его гид-змеепод и роботы-телохранители предпочли не спускаться в рай-сад.
Вокруг действительно текла мирная жизнь. Фарнсуорт видел, как люди развлекались, отовсюду слышались радостные возгласы и взрывы смеха. Ричард видел все это много раз на распространяемых врагом пленках. Тены вели войну разными способами. Во многих точках планеты, в так называемых "кинотеатрах" крутились фильмы об этом райском саде. Фарнсуорт много раз видел отрывки на фасадах уцелевших зданий или просто на фоне ночного неба. Но тогда он не задумывался, правда или нет то, что ему показывали. Ведь смонтировать несколько жизнерадостных роликов с технической точки зрения ничего не стоило. Теперь Фарнсуорт убедился, что сад существует в действительности. Вот только как давно? Не воздвигнуты ли все эти декорации пару дней назад?
Ричард остановил проходящего человека.
- Извини. С тобой можно поговорить?
