— Вот спасибо!
— Пожалуйста. И знай: пока падре не помахал над вами белым полотенчиком, все еще можно переиграть. Конечно, если ты уверена… Ой, цветы! Я побежала за цветами, их же надо расставить вокруг алтаря. Сиди, сохни!
С этими словами Джулия умчалась, а Дженнифер в бессильной ярости повалилась в кресло.
Самое противное, что эта балаболка права, во всем права! Нет тут никакой страсти, просто Дойл все решил — а она согласилась.
Почему она сомневается? Дойл хороший парень, воспитанный, образованный, прилично одетый…
Боже, какая ерунда. Мама вышла замуж за папу, когда он был хиппи, носил драные джинсы и принципиально не желал работать. Они жили в трейлере, даже когда у них родился Мик. Это уже потом папа стал профессором и стал носить приличные костюмы…
Дженнифер осторожно сжала пальцами виски. В этот момент дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла пожилая, хорошо одетая дама в трауре. Интересно, это одна из родственниц Дойла? Судя по костюму, ее не слишком радует факт свадьбы… Хотя она вполне может оказаться обычной посетительницей церкви.
— Добрый день. Если вы ищете падре Маркуса…
Женщина не сводила с Дженнифер пылающих глаз. Голос у нее оказался хриплым — словно перед этим она долго молчала.
— Мне не нужен падре Маркус. Мне нужны вы — если ваше имя Дженнифер Аргайл.
Дженнифер почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. В этом хриплом голосе звучало что-то жуткое…
— Да, я Дженнифер Аргайл, но я не понимаю…
Пожилая женщина решительно шагнула в комнату. Нам даже как-то неловко об этом упоминать, но именно в это мгновение где-то вдалеке громыхнул раскат грома…
Дженнифер попыталась взять себя в руки.
— Послушайте, я сейчас немного занята, в том смысле, что у меня сегодня свадьба и все такое, так что если вы по поводу покупки…
— Я ничего не продаю и не покупаю. Я здесь, чтобы вас спасти.
Приехали. Сумасшедшая старушка из какого-нибудь Общества Невестоотрицателей Пятнадцатого Дня…
— Простите, но… Я могу узнать ваше имя, мэм?
— Мое имя значения не имеет. Значение имеет только одно: вы не можете выйти замуж.
— То есть как это? Почему я не могу выйти замуж, если я именно это и собираюсь сделать?
— Ваше имя — Дженнифер Аргайл…
— И поэтому я не должна выходить замуж? Луна в седьмом доме Меркурия рекомендует мне заняться сегодня стиркой и уборкой? Или девушки, рожденные под моим знаком зодиака, не могут выходить за молодых людей, чье имя начинается на букву Д?
— Значит, инициалы он не поменял?
— Слушайте, у меня нет ни малейшего желания продолжать этот разговор. Пожалуйста, уходите, или я буду вынуждена…
— И как его ТЕПЕРЬ зовут?
— Кого?!
— Вашего жениха.
— Его зовут Дойл Каннинг, и я совершенно…
— Когда он женился на моей дочери, его звали Дермот Катнер.
Дженнифер прикрыла глаза и досчитала на всякий случай не до десяти, а до пятнадцати. Потом открыла глаза и доверительно сообщила зловещей собеседнице:
— Дойл никогда не был женат. Инициалы совпадают у тысяч людей, так что я…
В голове тревожно зазвенело: а откуда ты, собственно, знаешь, что Дойл никогда не был женат? Это он так говорит, но ведь на самом деле ты понятия не имеешь, откуда он взялся в Саванне и какую жизнь вел до встречи с тобой.
Женщина села на стул, достала из серебряного портсигара тонкую сигариллу, закурила, сильно, по-мужски, затягиваясь, кивнула, словно прочитав мысли встревоженной девушки.
— Разумеется, так он вам сказал. Он же не имбецил. Вот, посмотрите сами.
С этими словами она раскрыла сумочку и достала свернутый в трубку пластиковый файл. Дженнифер взяла его, мимоходом отметив, что пальцы трясутся все сильнее.
Это были вырезки из газет и журналов. На некоторых были даты — год назад все это происходило, но газетная бумага уже пожелтела.
Улыбающаяся красотка в пышном подвенечном платье. Влюбленные новобрачные целуются на фоне собора. Жених и невеста смотрят в объектив фотографа, девушка явно привыкла позировать, а у жениха…
А у жениха лицо Дойла.
Вернее, это именно Дойл Каннинг улыбается, целует невесту, выходит вместе с ней из резных дверей собора…
Пол внезапно покачнулся под ногами у Дженнифер Аргайл, хотя она и сидела на стуле.
