Теперь, опоздав на три часа, она решила, что тихо прокрасться в дом и привести себя в порядок в каком‑нибудь уединенном месте будет разумнее, нежели подъехать к входу на такси и привлечь всеобщее внимание к своему опозданию.
При мысли о том, что она может предстать в растрепанном виде перед шикарно одетыми гостями, Кейтлин содрогнулась. Алехандро предупредил ее, что вечеринка будет роскошной и на нее приглашено несколько сотен гостей.
В довершение всего, Алехандро не подходил к телефону, и это означает, что она может не рассчитывать на то, что он встретит ее у боковой калитки и проведет в дом через черный ход. Она звонила ему раз десять, и всякий раз у него включался автоответчик. Она оставила ему несколько сообщений, но он до сих пор так и не перезвонил.
Будь они на самом деле друг в друга влюблены, он переживал бы из‑за ее опоздания и звонил бы ей каждые пять минут.
«Алехандро в своем репертуаре, – с улыбкой подумала Кейтлин. – Наверное, он положил куда‑нибудь свой телефон и забыл про него. Неужели его нисколько не беспокоит, что его невеста все еще не приехала? В конце концов, его родители организовали эту вечеринку для них обоих».
Кейтлин не первый раз почувствовала себя неловко из‑за того, что согласилась участвовать в спектакле, придуманном Алехандро. Когда они в Лондоне обсуждали план, ее все полностью устраивало, но сейчас…
Остановившись, чтобы перевести дух, Кейтлин посмотрела на возвышающийся перед ней особняк, освещенный яркими огнями. Передний двор размером с футбольное поле был заставлен автомобилями премиум‑класса. Заметив двух мужчин в униформе, она предположила, что они будут подавать гостям их автомобили по окончании мероприятия.
Кейтлин содрогнулась. Она больше не в Лондоне, где они с Алехандро делились друг с другом своими проблемами за бутылкой вина. Тогда фиктивная помолвка казалась им обоим отличным решением, но сейчас, когда она находилась в чужой стране рядом с величественным особняком, за забором которого открывался незнакомый ей мир роскоши, подумала, что игра может быть опасной. Ее пульс участился, и Кейтлин почувствовала инстинктивное желание повернуться и убежать.
Только она собралась в очередной раз набрать номер Алехандро, как вдруг из тени вышел какой то мужчина и преградил ей путь. Времени на раздумья не было, и она сразу приступила к действиям.
С того момента как она решила перебраться в Лондон из родной Ирландии, ее родители постоянно твердили ей, что Лондон опасное место и ей не следует никому доверять. Тогда Кейтлин на всякий случай прошла базовый курс самообороны в здании муниципалитета. Он состоял всего из десяти уроков, но полученных навыков ей хватило, чтобы издать устрашающий крик, замахнуться сумкой с платьем и туфлями и нанести незнакомцу удар.
Девушка целилась в голову, но угодила в плечо, потому что мужчина был намного выше ее. Выставив перед собой кулаки, Кейтлин быстро окинула противника взглядом, чтобы оценить ситуацию и решить, что ей делать дальше.
Она поняла, что не сможет дать достойный отпор этому мужчине, потому что он был огромным и твердым, как стена, в то время как она была невысокой и полноватой.
Крепко вцепившись в сумку, девушка приняла единственно верное решение – развернулась и помчалась прочь.
Ей не удалось убежать далеко. Мужчина быстро ее догнал и схватил за плечо. У нее не осталось другого выбора, кроме как повернуться и начать пинать его ногами.
– Какого черта?! – возмутился Данте, держа ее на расстоянии вытянутой руки от себя.
– Отпустите меня!
– Перестаньте меня пинать!
– Отпустите меня немедленно! Вы не знаете, с кем имеете дело! Я… я владею боевыми искусствами!
Удивленный, Данте потерял на мгновение дар речи и отпустил ее. В темноте он плохо видел незваную гостью, но того, что он смог разглядеть, оказалось достаточно, чтобы понять, что эта пигалица имеет такое же отношение к боевым искусствам, какое он имеет к балету.
– Я не знаю, кто вы, – процедила Кейтлин сквозь зубы, сделав пару шагов назад на тот случай, если он решит на нее наброситься, – но если вы сейчас же отсюда не уберетесь, я попрошу вызвать полицию, сразу как только доберусь до… – она указала ему кивком на особняк, – этого дома наверху.
