Родство Роанны с Джесси было более близким, чем с Уэббом, о чем Роанна всегда жалела, потому что Уэбба она любила гораздо больше.
— Не говори глупостей, — голос бабушки неожиданно ворвался в мысли Роанны, и она снова прислушалась к разговору в соседней комнате, — Джесси и Роанна обе Давенпорт. Разумеется, они будут жить здесь.
Она остается в Давенкорте! Роанна одновременно испытала испуг и облегчение. Значит, ее не заберут в сиротский приют, как сказала Джесси. Испуг же вызвала перспектива быть каждый день с утра до вечера под бабушкиным надзором. Роанна любила бабушку, но побаивалась ее, потому что в глубине души знала, что никогда не будет такой, какой та хотела видеть ее. Она часто падала в грязь или рвала свое платье, или эоняла посуду, которая разбивалась. В столовой кусок всегда норовил упасть с вилки прямо ей на колени, а стакан молока, за которым она тянулась, выскальзывал из рук и опрокидывался на скатерть. Нескладеха, как называла ее Джесси.
Роанна вздохнула. Она всегда бывала неловкой и неуклюжей под пристальным взглядом бабушки. Хорошо она себя чувствовала только верхом на лошади. Да, она упала с Молнии, но лишь потому, что привыкла ездить на пони, а Молния была такой большой, что Роанна никак не могла обхватить как следует ногами ее бока. Но обычно она сидела в седле, как орешек в скорлупе, — так говорил Лойел, а он был главным бабушкиным конюхом и знал, что к чему. Роанна испытывала блаженство, скача верхом на лошади. Ее тело, казалось, парило над землей, а ногами она ощущала работу лошадиных мускулов, сливаясь с лошадью в одно летящее целое. Так что жить в поместье означало, кроме всего прочего, возможность ездить верхом каждый день, и Лойел научит ее, как обращаться с большими лошадьми. А самое главное — она останется рядом с Уэббом.
Соскочив с кресла, Роанна выбежала из комнаты и стремглав понеслась по коридору. И тут же, забыв, что на ней выходные туфли, поскользнулась на дубовом полу и налетела на стол. За ее спиной раздался негодующий крик тети Глории. Не обращая на нее внимания, Роанна навалилась на тяжелую входную дверь всем своим маленьким телом. Дверь раскрылась, и Роанна помчалась через лужайку к Уэббу.
Но на полпути она вспомнила о смерти родителей, и слезы брызнули из глаз.
Увидев девочку, Уэбб отпустил пальцы Джесси и протянул руки к Роанне. Подбежав, она уткнулась ему в колени.
— Ты ведешь себя неприлично, Роанна, — быстро сказала Джесси, — пойди вытри нос!
Но Уэбб вытащил носовой платок и вытер ее слезы. Ее маленькое тело сотрясали рыдания, а он нежно гладил ее по голове.
— Роанна, прекрати! — крикнула Джесси,
— Перестань, — Уэбб крепче прижал к себе Роанну, — у нее погибли родители.
— У меня тоже погибла мама, — поджав губы, сказала Джесси, — но я из-за этого не обливаю всех слезами с головы до ног.
— Ей всего семь лет. — Уэбб пригладил растрепавшиеся волосы Роанны.
Она, конечно, была надоедливым маленьким существом, и ему было трудно от нее отделаться, но Джесси следовало быть помягче с этим ребенком.
Полуденное солнце пробивалось сквозь листья деревьев и искрилось в каштановых волосах Роанны, заставляя их сверкать золотисто-красноватыми искорками.
Похороны трех членов их семейства состоялись несколько дней назад, и Люсинда Давенпорт горько переживала, потеряв сразу обоих своих детей — Дэвида, отца Роанны, и Джанет — мать Джесси. Горе последних дней пригнуло ее к земле, но не сломило. Она все еще оставалась опорой семьи, и от нее исходила сила, придававшая уверенность другим.
Понемногу Роанна успокоилась, и ее рыдания перешли в редкие всхлипы. Она прижалась к груди Уэбба всем своим худеньким телом, как будто ища защиты. На лице Джесси застыло кислое выражение. Наконец Роанна подняла голову.
— Бабушка сказала, что я и Джесси будем жить здесь.
— Конечно, а где же еще? — В голосе Джесси послышалось недоумение. — Где еще я могу жить? Но на их месте я бы отправила тебя в сиротский приют.
Роанна почувствовала, как слезы опять навернулись ей на глаза, и снова уткнулась в плечо Уэбба. Он быстро взглянул на Джесси, и, покраснев, та отвернулась. Джесси была слишком избалованна. Много раз у него чесались руки задать ей хорошую трепку, но все чаще он ловил себя на том, что не может отвести глаз от волнующих изгибов ее тела. И похоже, девушка это знала. Как-то летом, когда они собирались купаться, Джесси небрежно опустила лямку купальника, и он увидел нежную округлость ее девичьей груди. Его обдало жаркой волной, и, стоя по пояс в реке, он мысленно благодарил Бога, что вода скрывает его реакцию.
