«…основа телекинетического управления состоит в абсолютно идентичной настройке длины волны пси-поля управляемого объекта и управляющего субъекта. Максимальный эффект управления достигается при полном психическом переключении на выполняемую объектом работу. Водитель антропоида должен не просто отдавать команды, но и, пользуясь средствами обратной связи, мысленно воплотить себя в антропоиде…»
Рустан пощупал затылок Он уже хорошо знал, что такое воплощение при помощи обратной связи.
«…Учитывая, что напряженность пси-поля падает пропорционально квадрату расстояния, следует регулировать контур усиления в зависимости от интенсивности рецепторного восприятия…»
Ишимбаев выдернул штепсель из розетки.
— Разгадка терапевтической активности веноцета практически решает проблему долголетия, — урчал баритон слева. — Я лично являюсь сторонником биологической теории происхождения, хотя утверждение о том, что веноцет — это окаменевшие личинки насекомых…
— О господи, и тут веноцет! — Он взглянул на часы, натянул ботинки и поплелся в кафе. В его распоряжении оставалось около часа.
***
В кафе еще никого не было, если не считать Граве. Он, как всегда, сидел за столиком около стойки.
«Счастливчик, — подумал Рустан, — два месяца на больничном!»
— Садись. — Граве придвинул ему стул.
— Чего бы пожевать? — Рустан раскрыл меню.
— Можешь не смотреть, — сказала буфетчица, — сосисочный фарш и кофе, больше ничего нет.
— Н-да, здорово кормите.
— Ты что, заболел? — спросил Граве.
— Нет, перерыв для ремонта.
— Завтра обещали подкинуть мяса, — сказала буфетчица. — На Новый год руководящий хочет сделать котлеты с макаронами.
— Неплохо бы! — облизнулся Граве.
— И еще по рюмке спирта на брата.
— По рюмке! — хмыкнул Рустан.
— Если не нравится, можешь не пить, — сказала буфетчица, — охотники всегда найдутся.
Рустан молча жевал фарш.
Граве макал галету в кофе и откусывал маленькие кусочки.
— Ну, как выработка? — спросил он.
Рустан махнул рукой.
— Ну ее в болото! Осточертело мне все до тошноты!
— Романтик! — презрительно сказала буфетчица. — Я их здесь за четыре года повидала, этих романтиков. Начитались фантастики, а тут, как увидят сильфию, по месяцу ходят с выпученными глазами. Ты чего ждал, когда вербовался?
— Не знал же я…
— Ах, не знал?! Теперь будешь знать! И чего им только нужно? Сиди в мягком кресле да командуй четыре часа в сутки. Постоял бы на моем месте за стойкой. А то — телекинетика! Подумаешь, работа! Я тоже с удовольствием кормила бы вас телекинетически.
— Ничего, привыкнет, — сказал Граве.
— Пойми, Граве, — Рустан с трудом подбирал слова, — вот говорят, я лентяй. Может быть, и лентяй, не знаю. Только… не по душе мне эта работа… Я ведь старый шахтер. Мне приходилось и отбойным молотком и даже кайлом… но ведь это… совсем другое дело.
— Чудак! — сказал Граве. — Тебе что, приятней махать кайлом, чем водить антропоид?
— Приятней. Там настоящая работа и устаешь как-то по-человечески, а тут форменный… — он осекся, бросив взгляд на буфетчицу.
— Нужно тренироваться, — сказал Граве. — Когда освоишься, поймешь, что за машиной тебе с твоим кайлом не угнаться.
— Может быть, но ведь кайлом я чувствую породу. Она же разная, порода — здесь твердая, а там мягкая. Работаешь, а сам соображаешь, где рубить, а где сама отвалится. — Рустан вздохнул, взглянул на часы. — Ладно, хватит трепать языком. Налей мне кофе.
Оставалось двадцать минут. Если бы кто-нибудь знал, как ему не хотелось идти на вахту!
***
За два часа температура внутри кабины упала ниже нуля.
Рустан включил отопление и набрал номер ремонтной.
— Да? — на этот раз голос был мужской.
— Я Ишимбаев с седьмого участка. Как там мой дружок?
— Какой дружок?
— Ну, антропоид. Диспетчер приказал…
— Ах, это вы, Ишимбаев?! Я уже пишу на вас докладную. Безобразие!
— Погодите, не орите в трубку. Мне сказали, что меньше двух часов…
— Я спрашиваю, где ваш антропоид?
— Как где? У вас. Вы должны были принять его на кольцевой галерее. Волна пси тридцать шесть.
— Мы обшарили на этой волне половину галереи. Нет там вашего антропоида.
— Нет?.. Подождите, я выясню. — Рустан положил трубку.
