С суши доносятся горячие, влажные запахи, дикий берег неподвижен — ни дома, ни лодки. Лиззи это напоминает горный пейзаж, мне, японскую картину.
Мы плывём между островами и островками. По мере прдвижения в направлении Порт оф Спейн, появляются первые признаки цивилизации: суда стоящие на якоре в заливе, который так велик, что не видно берегов.
Звук колокольчика, исходящий с острова, от окружённого изгородью дома, разбудил Лиззи, задремавшую в кокпите, подперев голову рукой. Она провела ночь на вахте, когда мы поднимались вдоль берега Тринидада, безуспешно пытаясь разглядеть огни маяков, обозначенных на карте. Пролетавшие над нами птицы оказываются пеликанами. Они точно такие, каких я видел в журнале «Тополино» в детстве, с точно таким же смешным огромным клювом, с мягким жёлтым кожаным мешком. Они сидят на грязных буйках, обозначающих канал, ведущий в порт столицы.
Начинается ливень и силуэт города, едва появившийся в глубине залива, скрывается за стеной воды. Десять минут льёт как из ведра, потом дождь прекращается и город появляется снова.
Мы приближаемся с большой осторожностью, растерянные от усталости, напряжения и странного чувства от приближения к земле после долгого времени. проведённого в море. Появляются высокие, грязные молы и ветхие лачуги.
— Куда пойдём?
Порт огромен, и мы чувствуем себя маленькими и не в своей тарелке. Я осматриваюсь вокруг, в надежде увидеть мачту, парус или яхтенную гавань, но вижу только большие суда, танкеры, огромные деревянные джонки. Замечаем пустой мол.
— Пойдём туда?
— Попробуем.
Швартуемся к старым деревянным сваям. Вот, наконец, «Веккиетто» неподвижен, после 27 дней в море. Мы сидим в кокпите, глядя на безлюдный мол, ожидая, что кто-нибудь заметит наш жёлтый флаг. Пока не придут таможенники, мы не можем сойти на берег. Но придут ли они? Один за одним начинают собираться негры, оборванные, похожие на бродяг.
Они стоят на моле и глядят на нас.
— Эй! Знаете где находится таможня?
Они смеются и разговаривают между собой. Некоторые опускаются на колени, чтобы лучше разглядеть внутри каюты.
— Нужно сойти на берег, поискать таможню.
— И оставить лодку здесь без надзора, среди этих людей?
— Тогда я пойду, а ты оставайся на лодке.
— Ни за что! Я одна на лодке не останусь!
Как же всё-таки не просто сойти на берег в чужой стране!
Когда негров собирается уже небольшая толпа, мы отдаём швартовы и снова начинаем кружить по порту в поисках таможенного причала. С третьей попытки мы его находим, благодаря маленькому, выцветшему флагу над домиком, приютившим офисы.
Нам пришлось дорого заплатить за свой выбор, прибыть на этот странный остров. Пришлось отдать добрую часть запасов алкоголя таможеннику, который пришёл инспектировать лодку, и, едва мы вышли на улицу, видимо из за того, что наш внешний вид выдаёт в нас простаков, подверглись нападению двух «раста», пытавшихся завладеть моим бумажником. Однако, в целом всё хорошо. Мы поняли, почему яхты сюда не идут.
Тринидад, это место, которое можно принимать только в малых дозах и с некоторыми предосторожностями. А так, это прекрасный остров, великолепная природа, экзотические фрукты, музыка, контрасты. Хотя, здесь нам не удалось улучшить свой испанский, потому что официальный язык Тринидада — английский.
Через несколько дней, проведённых в спокойной воде залива, паразиты, облепившие подводную часть лодки, начали отваливаться, оставив днище чёрным и чистым, как в день отправления. Ну и хорошо, не придётся поднимать лодку, и, наши извинения International Paint.
