Репутацией трусов жители Кашана также обязаны средневековью; дело в том, что во времена феодальной раздробленности жителям отдельных областей и городов приписывались совершенно определенные качества и свойства характера, которые они приобретали «автоматически», по праву рождения в данной местности. Анекдотами о таких «пошехонцах» пестрят средневековые европейские сборники шванков, распространены они и в Иране. Так, жители города Казвина, например, славятся глупостью, и у них даже был свой мулла Насреддин, только звали его Дахо, и глупость его поражала даже казвинцев; жители города Хамадана — заносчивые всезнайки, мешхедцы — грубияны, исфаганцы — пронырливые и жуликоватые, и т. д. Ну а кашанцы — трусы. Все это, конечно, не имеет ничего общего с действительностью.
В книге часто говорится о воде и орошении, а в связи с этим о подземных оросительных каналах, так называемых кяризах, или канатах. Сооружение таких кяризов, которые иногда тянутся на десятки километров, — дело очень трудоемкое и дорогое. К подземному источнику воды, расположенному выше той местности, куда необходимо доставить воду, опускают вертикальный колодец, и такие же колодцы роют через каждые 5—10 метров в направлении тока воды; колодцы эти соединяют на уровне воды подземными галереями овального сечения, причем в мягком грунте их обкладывают во избежание обвалов глиняными цилиндрами. В результате получается подземный канал, идущий с небольшим уклоном от источника воды к месту ее распределения, причем после окончания работы вертикальные колодцы позволяют кяризнику проникнуть в подземную галерею, которую надо регулярно чистить. Работа кяризника тяжелая и требует больших навыков. В Йезде много таких кяризов, и искусство йездских кяризников славится на весь Иран, как и трудолюбие йездских земледельцев, о котором часто упоминает автор. Кстати, говоря о йезде, надо указать ца одну распространенную ошибку, которую делает и автор книги: бадгиры-вентиляторы, составляющие непременную принадлежность городского пейзажа йезда и некоторых других городов Южного Ирана, играют роль вытяжной трубы, а не «ветроуловителей», как сказано в этой книге.
В йезде путешественники увидели странное деревянное «чудовище» — так называемый нахль. Нахль представляет собой гигантскую хоругвь ковчегообразной формы, сколоченную из жердей. Существуют разные легенды, объясняющие не вполне ясное происхождение этого названия (нахль — по-арабски пальма), приводить которые здесь нет смысла; достаточно сказать, что церемонией «поднятия нахля» иногда завершались траурные процессии, которые происходят в месяце мохарраме в память об убитом и почитаемом шиитами имаме Хосейне и часто сопровождаются варварскими самоистязаниями (так называемый шахсей-вахсей в русских описаниях). Передние стенки и бока нахля украшались зеркалами, светильниками, коврами и другими предметами; иногда на приделанное к нахлю некое подобие балкона взгромождался проповедник, человек двести — триста мужчин поднимали все это громоздкое сооружение, и, медленно колыхаясь, оно плыло по городу во главе огромной процессии. Бывали случаи, когда нахль поднимали и носили по городу в годины народных бедствий — холерных эпидемий, во время неурожаев.
Кстати, об эпидемиях. В Торбете-Хейдерийе действительно был русский медицинский пункт, состоявший из врача, фельдшера, фельдшерицы и тринадцати охранявших их казаков. В задачи пункта входило наблюдение за эпидемическими заболеваниями и оказание бесплатной медицинской помощи населению. Один из врачей этого пункта составил подробный и весьма интересный отчет о пребывании в Торбете, в котором между прочим сообщает, что за два года он принял 11 103 больных, то есть имел в среднем около сорока двух посещений в день. Возможно, что автор «Под небом пустыни» не знает об этом, но сэр Перси Сайкс, которого он цитирует, безусловно знал; ведь недаром тот же доктор сообщает, что английские представители всячески стремились- внушить местным жителям недоверие к русским.[163]
В книге, наверно, есть и другие места, которые нуждаются в пояснении, но «Под небом пустыни» не средневековый ученый трактат, который можно без конца комментировать.
