– Сир проснулся. Спрашивал вас, миледи.
Кристиано так широко улыбнулся, что, казалось, разорвет себе рот. Но Франческа понимала, что и сама она светится от радости и совсем не похожа на прежнюю графиню. Она отложила письмо настоятельницы, сорвала с себя передник, пригладила растрепанные волосы и буквально вспорхнула по винтовой лестнице.
Монахини поместили Бельдана в маленькую комнату и так усердно ухаживали за ним, что шрамы его почти зарубцевались. Однако шрамы в душе исцеляются не так скоро. Для этого требовалось время. Но у Франчески и Бельдана впереди была целая жизнь.
Он притянул ее к себе, и Франческа прильнула к нему. Сильные руки сняли с нее одежду, ладони ласкали кожу. Так повторялось изо дня в день: сначала любовь, а потом разговоры. Даже тогда, когда Бельдан был еще слаб, он предпочитал сперва утолить голод и только после этого наслаждаться беседой. «Так будет всегда, – думала Франческа, целуя его плечо. – Я всегда буду счастлива с ним».
А потом она рассказывала:
– Кардиналу устроили пышные похороны в Риме. Но родные хотят перевезти его в Орте и построили там роскошный склеп. Время бежит, на его могилу приходит все меньше людей. Многие начинают думать: пусть лежит подальше от Рима. Так будет лучше для всех. И для нас тоже...
– Стефано пишет, что в Золотом войске все в порядке. Солдаты одеты, обуты, готовы к бою, но ждут своего сира. Не надо, не смейся, здесь так и написано. Теперь, когда французы ушли, тосканцам надо держаться друг за друга. Главная ошибка в том, что мы врозь. Флоренция просит зашиты от Сиены. Обвиняют друг друга...
– А вот еще хорошие новости из Бельведера: мать пишет, они начали сев. Монахини тоже сеют. Чувствуешь, какой ароматный воздух?
– И еще...
Этих «еще» у них было вдосталь. Только об одном человеке они никогда не говорили.
Но однажды Франческа зашла в комнату Бельдана и застала его одетым – с мечом на поясе и с золочеными шпорами на сапогах.
– Ты куда? – спросила она, зная ответ и страшась услышать его.
– Искать Ги, – хрипло ответил он и посмотрел на Франческу потускневшими глазами. – Я должен его убить.
– Бельдан! – Страх не давал Франческе подобрать необходимые слова. – Оставь его. Пусть себе живет. Ведь он спас тебе жизнь. А свою погубил. Говорят, что он с Кьярой Конти и дезертиром-французом поселился неподалеку от Бари. На княжество у него не осталось ни малейших надежд. Пощади его.
Рыцарь нахмурился и отвернулся.
– Ты, кажется, забыла об Антонио Донати. Ги его не пощадил. Я убью Ги за Антонио. Это мой долг.
– Ты хочешь убить Ги за себя. И не ради долга, а во имя оскорбленной гордости и уязвленного самолюбия. Ги это понял и поэтому уехал. Чтобы спасти тебя от братоубийства.
Бельдан покачал головой.
– Ты моя жена. Ты мне дороже дыхания жизни. Но ты меня не остановишь. Я все равно его найду.
Утром Франческа в который раз почувствовала недомогание и убедилась, что беременна. Она очень хотела, чтобы ее ребенок любил достойного отца, а не вместилище горечи за совершенный поступок. Но она достаточно узнала Бельдана, чтобы понимать: он вернется, если его сейчас отпустить.
Однако цена казалась непомерно большой и исход непредсказуемым. Страх сделал ее безрассудной.
– Не убивай Ги, – снова попросила она. – Ведь ты же его любишь.
– Нет, Франческа, это ты его любишь, – мягко возразил Арнонкур. – Даже будучи замужем за мной, ты будешь искать повод, чтобы его оправдать. Вот и сейчас пытаешься его спасти.
Франческа хотела возмутиться, но не успела – Бельдан повернулся и вышел за дверь.
Прощаниям не было конца. Франческа расцеловала мать Катерину, а с сестрой Игнацией дважды обнялась. Послушницы принесли ей пчелиного меда и накопали трав для посадок в садах Бельведера. Графиня успела привыкнуть к монастырю и знала, что будет по нему скучать. Но теперь, когда Бельдан уехал, настало время собираться и ей. Вернуться наконец домой и встретиться с матерью.
