Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством - страница 27

Позвонил бывшей однокласснице. В тот день была какая-то годовщина смерти Высоцкого и рождения Шукшина. Она сказала, что один из них наркоман, другой – алкоголик. Хотелось послать ее подальше, но сдержался.

Все уже спят, лишь он не спит, друзей, собственно, нет, ничего уже, собственно, нет, умирать, собственно, не хочется и уже, собственно, не совсем понятно, зачем, собственно, это всё.

По долгу своей новой службы должен куда-то ехать, чтобы сосчитать количество птиц и зверей и доложить по службе – на хрена их считать? Но служба есть служба, поехал, пересчитал и доложил по службе.

Всё есть, только дятла нет. Я уже говорил, что он умер и что дети его похоронили.

То работали, то нет. Строили социализм с человеческим лицом. Лицо, в конце концов, превратилось в нечеловеческое. И это лицо смотрело в наши лица и о чем-то спрашивало. Ответа не было.

Зимой я во дворе босиком хожу по снегу, делаю зарядку и обливаюсь из ведра. Зимой я чувствую себя лучше, чем летом. Сейчас зять отвезет меня на Нерль, где я искупаюсь. Вода в реке еще холодная, и это хорошо. А потом он отвезет меня на дачу, где я займусь рассадой. Буду работать до вечера, а домой уеду на автобусе. Они куда-то пошли.

Жуя курицу, подумал о тех, у кого нет возможности купить и покушать курицу, и подумал о том, что это несправедливо и нужно что-то делать.

Взяли на работу по доставке населению баллонов с жидким газом.

Я долго молчал, потом заговорил, сейчас меня не остановишь.

Когда-то я занимался просом, делал веники, продавал их на рынке, выпивал стакан портвейна, заходил к кому-то из родственников, и все было хорошо, а потом я обосрался.

Пасмурно, ожидаются дождь и гроза. Весенние грибы. В наших лесах водятся медведи. Они проснулись. Они голодные. Какие-то звуки. То ли гроза, то ли медведи. Бросил корзину с грибами и побежал.

Деревья подметают небо.

Будучи в Пицунде, видел шторм и успел убежать от волны. Будучи в Геленджике, танцевал соло в прибрежном кафе и попал в вытрезвитель. Где-то еще бывал, но лучше не помнить. И вот, качаясь от чачи, идешь ты к Чече, но он, оказывается, уже умер, пошел к другим, но и тех уже нет.

– Ты где?

– В наркологии. Капельницы, уколы. Пить нельзя. Выходить нельзя. Питание скромное. Иногда можно выйти во двор. Иногда кто-то спрашивает, не Моцарт ли я. Что-то еще. Врач признал старческое слабоумие на почве пьянства.

Уроки музыки, литературы, психологии, прочего. Платно. Заочно. В любое время.

Живу в селе. Жена умерла. Дети живут в городе. С пригорка видно кладбище. Там родители, жена, остальные. Скоро и я буду там. Ничего не поделаешь.

Если б я не женился, то у меня не было бы детей, которых я люблю и которые меня похоронят, хорошо бы на похороны не приглашать литераторов и прочих.

Иногда ему хочется снова стать молодым, быть стилягой, прошвырнуться по Бродвею, он долго ищет во что одеться, не находит, ложится спать.

Деньги, поезд, Москва. Нужно добиться правды. Правда только в Москве. Все затихли в ожидании правды. Он вернулся домой и устроил дебош.

Живу в однокомнатной квартире. Проснулся. Я дома. Диван, телевизор, прочее. Жена умерла, дети слишком далеко. До смерти жены я не пил. У меня есть друзья, но никого из них я в свою квартиру не впускаю. Мне не нужны ваши пьяные откровения. Вчера перебрал и едва дошел домой. Иногда пишу стихи. За окном – снег. Выпить бы, но магазины закрыты. Остается ночной магазин, но шатает. Не стоит рисковать. Хочется еще пожить. Лето было дождливое. Нужно пойти на дачу и выкопать картошку. Пора спать.

Проснулся. Я дома. Диван, телевизор, прочее. Родился я в деревне, отец был ветеринаром и рано умер от водки. Я закончил машиностроительный техникум. В армии я был каптенармусом. После армии преподавал в машиностроительном техникуме. Потом я женился. Потом работал в литейном цехе тракторного завода. Потом жена вдруг умерла. Детей не видел много лет. Вчера я, однако, перебрал. Иногда пишу стихи.

Лето было дождливое. Нужно пойти на дачу и выкопать картошку.

Дождь кончился, но поднялся сильный ветер. Электрик что-то сделал, и в подъезде стало светло. Собака на четвертом этаже лает, воет, скулит – одиночество.