— Слушай! — воскликнул он страшным шепотом, видя, что я пытаюсь вставить слово. — Если не пожалеть перышко, воткнуть его в тело поглубже и подержать так несколько секунд, да еще чернил немного выдавить, то жертва гарантированно, быстро и безболезненно отдаст концы. Слушай же! — опять не дал он мне слова сказать. — Видишь отверстие?
Я повертела прибор в пальцах, и он указал мне, на что следует обратить внимание.
— Если при надетом колпачке придавить пальцем прищепку, с другого конца произойдет выброс яда. При этом предполагается, что отверстие направлено в сторону от владельца. Лучше всего прямо в рожу врага и чем ближе к ней, тем лучше. Тоже отключка.
Я осторожно надела колпачок и с некоторым опасением опустила подарок в карман.
— Страшно? — ухмыльнулся Артемий.
— Еще чего!
— А то, что ты у меня в Тарасове взяла, карандаш-игломет и ручку на один выстрел, — так, кажется? — с собой не носи. Ненадежны. И не нужны. Не бить или убивать тебе сейчас надо, а использовать здешних в наших целях. Вот уродовать — другое дело. Кстати, как самарские Серова называют?
— Павлином.
— Павлином, да, — усмехнулся Базан. — Ты выпей, что ли, а то не с руки мне одному угощаться. Люди вокруг. — Он показал на окна, выходящие во двор.
— Иди ты! — Я оттолкнула его руку со шкаликом. — В следующий раз придумай что-нибудь поумнее.
— Ладно, учту. Ты вот что. При случае, а он должен представиться, или сама его постарайся организовать, овиновать Серова как и в чем только можно. Но не переигрывай. Возьми на себя роль падкой до денег заразы, что ли.
— Сама сориентируюсь, — перебила я его. — Пей за успех и за мою осторожность.
Базан выпил, а я и на этот раз не приняла бутылку, отстранила, и он пристроил ее на выступ стены.
— Дальше. Склад, что «Альянс» строит, находится на двадцатом километре. Предназначен он не для краски, как говорил Серов, а для каких-то отходов, за ввоз которых сюда иностранцы готовы крупно платить.
— Что за отходы такие, Юлька, а?
Базан хитро усмехнулся и поперхнулся сигаретным дымом.
— Радиоактивные! — пожала я плечами.
— В точку! Теперь понятно, за что трудишься?
— За доллары, — проворчала я.
— Ну-у! — возмутился он. — А патриотизм где и человеколюбие? Но зато честно, — тут же оправдал он мой ответ.
— Ладно. За мир во всем мире и процветание человечества. Особенно самарского.
— Во! — Базан поднял брови и указательный палец. — Другое дело.
Из своих бездонных карманов он достал слегка помятую пачку «Мальборо» и протянул ее мне.
— Специально для тебя приберег. Сам-то я «Приму» предпочитаю, этим дерьмом не накуриваюсь.
— Спасибо, конечно, Артем. Тронута. Но ты забыл, не курю я без особой на то необходимости.
— Помню. — Он смотрел на меня помягчевшим после нескольких глотков спиртного взглядом. — Узнай, где склад, Юля. Постарайся. В принципе проблем с этим нет, но у тебя может получиться намного быстрее. Время, ч-черт!..
— Но его так мало, что совсем нет, — перебила я его, и на сей раз мое красное словцо ему понравилось.
— Точно! Багира, ты и предположить не можешь, насколько права. А это, — он глазами указал на пачку, которую я все еще держала в руке, — радиомаячок. Радиус действия — до двух километров. Для включения надо как следует смять и выбросить. Можно в машине, можно на улице. А вдруг пригодится? Клипсы у тебя с собой? Камушки в них повернешь только в положение «Reset».
— А у Грома такие есть? — спросила я.
Он вскинулся от негодования и вместо ответа опять протянул мне шкалик.
— Так и не будешь?
Я покачала головой, и он решительно затолкал его в карман.
— Тогда расстаемся. Удачи!
Из подворотни я вышла первой. Осмотрелась по стародавней привычке — безлюдье. Только самосвал неподалеку, надсадно рыча и расплескивая колесами грязь, тащил свой груженный мусором кузов в глубь переулка.
Выбравшись из этого жилого болота на улицу, вдоль которой, отражаясь в магазинных витринах, светило солнце, я, не оглядываясь, деловой поступью двинула в его сторону.
С этим покончено. Теперь, чтобы не снижать темпов, надо бы побеспокоить Сержа. Кто знает пределы его добросовестности?
