На вопрос, обращенный к лаборантке, не помнит ли она, какая была автоматическая ручка у ее профессора, лаборантка ответила:
— Как же не помню, — ведь я сама ее покупала ко дню рождения профессора. Мы, сотрудники клиники, сложились, чтобы приобрести для нашего профессора какой-нибудь подарок. Решили — автоматическую ручку, но самой лучшей фирмы. Я купила ручку фирмы «Ваттерман», а потом гравер выгравировал на ней фамилию и имя профессора.
Таким образом, еще одно подтверждение рассказа участника команды смерти совпадало с доказательствами, полученными от других лиц.
* * *
30 июня 1941 года фашисты полностью захватили Львов. Пока передовые части захватчиков прорывались дальше, в городе расположились их армейские тылы, в том числе и чины Гегайме фельдполицай и приданных частей СД.[15] Как это следует из гитлеровских документов, в задачу таких карательных органов, следующих вместе с передовыми частями, входило следующее: «Вблизи фронта действуют отделы СД, связанные не с местом постоянного расположения, а с какой-нибудь действующей армией. Они продвигаются непосредственно за фронтом, приезжают в города через 2–3 дня после их захвата… Их действия не нуждаются в протоколах следствия, о деле остается лишь один коротенький отчет, и в зависимости от обстоятельств применяется практически лишь одна мера — смерть либо освобождение. Критерием при этом служит: может ли данный человек быть опасным для немцев или нет. Приговор выносит командир такой группы СД».
Немецкие офицеры в форме СС с изображением черепов на черных околышах заняли под свои отделы несколько зданий в южной, нагорной части Львова между Кадетской и Вулецкой улицами. Одно из этих зданий, высокий светло-желтый дом с колоннами, стоящий в палисаднике за решетчатой оградой, назывался Бурсой Абрагамовичей по имени богатого жертвователя, выстроившего бурсу.
Разместившись в здании Бурсы Абрагамовичей, чины СД принялись распаковывать дела, в том числе и папки с агентурными данными, поступившими от преступнейшей банды выродков из ОУН.
Фашисты быстро подготовились к серьезной плановой операции, которая была заранее разработана в деталях. Этой операцией было приведение в действие черного списка, составленного ОУН незадолго до начала второй мировой войны на выдающихся представителей львовской интеллигенции. Украинские националисты, подготовляя этот список, следовали бесчеловечным инструкциям своего руководства.
Черный список был передан летом 1940 года Мельником и Бандерой руководителям фельдгестапо в Кракове. Он состоял из фамилий, персональных данных и адресов выдающихся львовских ученых.
3 июля 1941 года черный список ОУН после соответствующей разработки был роздан в Бурсе Абрагамовичей офицерам и младшим чинам фельдгестапо, которым надлежало провести ночную операцию.
С наступлением темноты шоферы стали готовить машины. Группе солдат было приказано подыскать подходящее место для совершения операции и подготовить его надлежащим образом. Солдаты отправились на розыски и вскоре нашли такое, вполне подходящее, место с их точки зрения. Это была укромная лощинка в каких-нибудь 300 метрах от Бурсы Абрагамовичей, запрятанная в изгибах холмов. Преимуществ у этой лощинки было много. Находясь неподалеку от Бурсы Абрагамовичей, она в то же время была совершенно закрыта грядой Вулецких холмов и от этого здания и от соседних с ним домов. Гряда холмов была тем естественным прикрытием, которое могло бы перехватывать все пули.
Ближе к полуночи одна за другой машины со стре́лками-молниями на бортах — знаками СС — выехали из ворот Бурсы Абрагамовичей. По странному совпадению обстоятельств, ученые и научные работники Львова, внесенные в первый черный список, реализация которого началась ночью 3 июля, в основном жили в трех районах города: на улице Котляревского жили профессора расположенного поблизости Политехнического института, на улице Богуславского — профессора Антоний Цешинский и Станислав Пилят и по улице Романовича — медики. Проживание лиц, внесенных в черный список ОУН, по соседству друг с другом облегчало гестапо молниеносность «операции».
