В упомянутых публикациях «Правды» справедливо констатируется, что в горах гораздо легче наладить оборону, чем вести наступление, что, заняв выгодную позицию, даже несколько человек могут задержать роту, а то и батальон. Действительно, несмотря на захват ущелья, боевые действия в долине, когда наша колонна вошла туда, продолжались. В районе кишлака, где располагался полевой штаб 108-й дивизии, откуда-то с гор бил крупнокалиберный пулемёт, по нему методично вели огонь из орудий, видны были разрывы снарядов в горах. Подавить огневую точку, расположенную в горной пещере, невероятно трудно. Над долиной кружат вертолёты. На земле много бронетехники, артиллерия на огневых позициях, колонны автомашин.
Запомнились спустившиеся кое-где с гор к текущим у дороги ручьям советские солдаты: одни жадно пьют прямо из ручья, другие, погоняя оставленных хозяевами осликов, везут в горы притороченную на их спинах посуду с водой.
К концу дня мы благополучно прибыли в кишлак Анаву, в нём пусто, в окрестностях слышна стрельба, кое-где дымятся развалины домов, бродят оставленные жителями куры, козы. Тяжело на душе, щемит сердце. Невольно вспоминаются военные годы, жизнь в оккупации, немецкие операции против партизан на моей Родине в районе озера Палик, как мы всей деревней прятались в лесу, жили на островке среди болот, как были расстреляны немцами мой отец и дед. Возникают мысли — а благое ли дело делаем мы здесь? Что потеряли и что найдём в этой бедной несчастной стране? Заботы, чувство служебного долга, опасности, да, видимо, и следы идеологических стереотипов, отгоняют эти мысли, заталкивают их в дальние закоулки сознания.
В Анаве переночевали, нашли помещения для милиции и после разгрузки автомашин повели колонну обратно. По дороге опять зашёл в штаб 108-й дивизии. Её командир — генерал Миронов В. И. сообщил, что и его подразделение, и нашу милицию в Анаве уже обстреляли, но серьёзных последствий нет. Мы двинулись дальше. Там, где долина кончается, нас остановил советский пост. Подполковник, подразделение которого прикрывало вход из долины в узкую часть ущелья во избежание захвата или минирования этой части дороги, дальше двигаться нам не разрешил. Объяснил, что засветло по этой односторонней дороге пройдёт колонна сюда, в ущелье, а двигаться по этому карнизу ночью крайне опасно. Он разрешил нам переночевать в расположении батальона, но отвёл нам сектор обороны на случай ночного нападения, и мы поочерёдно стояли на постах в этом секторе. Утром двинулись дальше, 23 мая возвратились в Чарикар, затем в Баграм.
Пока мы ходили в Панджшер, оперативный батальон МВД ДРА, дислоцированный в Чарикаре, вместе с советскими десантниками участвовал в локальной операции против мятежников у одного из кишлаков провинции Каписо. При этом 20 человек попали в окружение, 8 из них были убиты, а 11 человек, включая командира роты Шафиуло, были пленены мятежниками. Пленение это наводило на серьёзные размышления, поскольку на Шафиуло в службу госбезопасности, да и в царандой поступала информация о связях с мятежниками его и других военнослужащих оперативного батальона.
Где-то 26 мая стало известно, что царандой уезда Панджшер подвергся серьёзному нападению мятежников. Погиб командированный туда начальник одной из служб провинциального командования царандоя Залмай. Вместе с моим переводчиком Мирали Гафуровым мы вновь направились в Панджшерское ущелье — изучить обстановку на месте, оказать помощь. Летели попутным советским военным вертолётом. Они летали парами, и пока мы в ущелье выскакивали из своего, зависшего где-то в метре от земли, второй делал круги, прикрывая его.
Приземлились мы там, где размещался полевой штаб 108-й дивизии, было это днём и нападение противника казалось невероятным, но только мы отошли от места высадки, как в расположении подразделений началась беспорядочная стрельба. Мы залегли за камни, но вскоре выяснилось, что по какой-то причине загорелась бронемашина и рвались патроны и снаряды её боезапаса. Недалеко на пустыре мы нашли группу солдат царандоя и сваленное в кучу имущество, боеприпасы, оружие. Выяснилось, что ночью партизаны напали в Анаве и на царандой, и на советский батальон. Обстановка сложилась столь неблагоприятная, что они вынуждены были оставить Анаву. Оружие унесли, а имущество в основном оставили. До нашего прилёта колонна ушла к месту прежнего расположения за имуществом. Из штаба дивизии, поддерживавшего радиосвязь с колонной, мы следили за её продвижением. Туда она добралась нормально, а при движении обратно дорога оказалась заминированной, один из БТРов сопровождения подорвался на мине. Разминирование задержало движение колонны, и она вернулась лишь к вечеру. Мы за это время нашли крепость-усадьбу для размещения царандоя, так как было решено в дальнейшем размещать уездные власти здесь. По прибытии колонны побеседовали с личным составом, разобрались с потерями, что надо восполнить и по возвращении в Чарикар организовали доставку недостающего.
