Арабелла взяла бинокль из его руки и направила его на ложи, обводя глазами ярус за ярусом и всего лишь на мгновение задержав взгляд на той, что упомянул Джек. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, что леди Уорт так же хороша собой, как элегантна. Арабелла решила, что графиня старше ее, но ненамного.
– Она красива, – сказала Арабелла, возвращая мужу бинокль, и вспомнила, что ее познакомили с графом Уортом, потому что он оказался среди любопытствующих визитеров, посетивших их ложу. – Мне показалось, что ее муж довольно приятный человек.
– Так и есть.
Она подняла бровь:
– И как я понимаю, покладист, что удобно.
Джек ничего не ответил, но мускул на его щеке предательски задергался.
Арабелла слегка пожала плечами и вновь обратила внимание на сцену. Но время от времени она поглядывала на ложу Уортов и прекрасную женщину, сидевшую в ней. Чего она ожидала? Увидеть пугало? Разумеется, любовница Джека должна была быть совершенством, по крайней мере внешне. Как и он сам.
Больше она не произнесла ни слова в течение всего второго акта, который показался ей нескончаемо долгим, несмотря на очарование изящной и легкой музыки и усилия певцов удержать внимание публики. Когда наконец занавес упал, она с живостью поднялась с места.
Джек оправил накидку на ее плечах. По тому, как он это делал, Арабелла поняла, что он раздосадован. Это было видно и по выражению его лица, по тому, как были сжаты его губы и как в глазах время от времени сверкали молнии.
– Я провожу тебя до коляски, – сказал он, открывая дверь ложи. – Сам я отправляюсь в клуб «Брукс», потому что обещал там быть.
Она ничего не ответила, но позволила ему взять себя под руку почтительным жестом, долженствующим свидетельствовать о внимании, и они вышли из ложи, присоединившись к потоку публики, направлявшейся в фойе. Но тут неожиданно возникло препятствие.
– Джек, я настаиваю на том, чтобы ты представил меня своей жене. – Леди средних лет в огромной расписанной шляпе, украшенной страусовыми перьями, замаячила у них на пути.
Она разглядывала Арабеллу с не лишенным дружелюбия любопытством.
Джек склонил голову, прежде чем ответить:
– Ее светлость герцогиня Девонширская, моя дорогая. Моя жена, леди Арабелла, мэм.
Женщины обменялись короткими поклонами, приличествующими дамам одного круга и ранга, потом герцогиня Девонширская улыбнулась и сказала с приветственным жестом:
– Новое лицо всегда желанно в нашем небольшом сообществе, моя дорогая. В следующий раз я пришлю вам приглашение на карточную игру.
Теперь нужно охотно и незамедлительно принять приглашение, лихорадочно соображала Арабелла. Карточные вечера герцогини были известны своими высокими ставками и бешеным риском. Было бы в высшей степени необычно, если бы новичок не проигрался за ее карточными столами в пух и прах.
– Джек, прошу вас представить меня вашей жене.
Джек повернулся к Лили, которая приблизилась к ним, опираясь на руку мужа. Она улыбалась, но достаточно прохладно.
– Моя дорогая леди Уорт.
Он склонился и коснулся губами ее руки.
– Ах, как формально, Джек, – сказала Лили, игриво похлопывая его веером по руке. – Теперь немедленно представьте меня вашей жене.
Арабелла заметила, что гул голосов вокруг них смолк. Она подумала, что они подают прекрасный повод для сплетен. Первая встреча любовницы с молодой женой. Она приветствовала леди Уорт ослепительной улыбкой и протянула ей руку:
– Нет никакого смысла представлять нас друг другу, леди Уорт. Я с нетерпением ждала случая познакомиться с вами.
Улыбка не исчезла с лица Лили, когда она приняла протянутую руку Арабеллы в свою вялую и безвольную.
– Ваша светлость, – обратилась она к ней с самым формальным приветствием, тотчас выпустив ее руку, – как это очаровательно.
– Надеюсь увидеть вас на Кэвендиш-сквер, – продолжала Арабелла с той же радушной улыбкой.
Она едва слышно рассмеялась:
– Уверена, что между нами окажется много общего.
– Буду ждать вашего приглашения, – ухитрилась пробормотать Лили.
Она поспешила сделать реверанс и удалилась со своим мужем.
– Ты это слышал? – пробормотал Джордж Кавена на ухо Чарлзу Фоксу, стоявшему рядом и слегка похлопывавшему по своему розовому парику, на котором красовалась миниатюрная треуголка.
