Он поднялся на ноги и одарил Арабеллу отеческим поцелуем в лоб.
– Доброе утро, моя дорогая Белла. Надеюсь, у тебя все в порядке?
В этом доброжелательном приветствии оставался намек на вопрос, что почти не удивило Арабеллу. Сэр Марк Баррет, как и его дочь, отличался завидной проницательностью и мало что упускал из виду, а сегодняшний визит Арабеллы был необычно ранним.
– Ну, почти, сэр, – ответила Арабелла, чуть помедлив.
Песочные брови Мэг высоко взметнулись, красноречиво выразив ее недоумение и вопрос, когда она поднялась с места, чтобы обнять подругу.
– Великие умы всегда мыслят похоже, – заметила она со своим обычным заразительным смехом, заправляя за ухо непокорную прядь ярко-рыжих волос. – После завтрака, пока не слишком жарко, я как раз собиралась прогуляться в Лэйси-Корт.
Она налила Арабелле кофе.
– Так в чем дело, дорогая? – поинтересовался сэр Марк, как только Арабелла сделала первый глоток. – Должно быть, нечто из ряда вон выходящее привело тебя сюда в такую рань?
Арабелла заговорила, тщательно взвешивая слова. Она не хотела сразить наповал своими новостями сэра Марка и его жену. Не стоило мутить воду рассказом о сделанном ей предложении. Это она сообщит только Мэг.
– Не знаю, с чего начать, – покачала она гололой. – Фредерик умер. – Это прямо высказанное известие повисло в воздухе, но она не могла придумать способа смягчить столь тяжелый факт.
На мгновение она почувствовала, как рука Мэг сжала под столом ее колено.
– О Боже, – пробормотала леди Баррет, прикладывая к губам салфетку. – Ах ты, бедное дитя! – Она перегнулась через стол, чтобы похлопать Арабеллу по руке.
Ее муж прокашлялся. Сэр Марк предпочитал придерживаться фактов и не смешивать их с эмоциями.
– При каких обстоятельствах, Белла?
Стоило ли повторять ложь о дуэли или рассказать им правду? Она оглядела стол и сидящих за ним обеспокоенных людей и поняла, что не сможет им солгать. Всю жизнь они были ее друзьями и во всех случаях оставались ее единственной семьей, как только она вышла из младенческого возраста. Она не помнила своей матери. Отец же всегда оставался далеким и почти нереальным и совершенно равнодушным к ней. За отеческим утешением и советом она неизменно обращалась к сэру Марку, и он никогда не подводил ее и не обманывал ее доверия.
И она стала им объяснять новые обстоятельства в этой теперь притихшей комнате, где забытая еда остывала на тарелках. Голос ее был тихим и ровным.
– О, моя дорогая! – снова сказала леди Баррет, когда она наконец окончила свой рассказ и замолчала.
Она смотрела на Арабеллу испуганными глазами.
– В это… в это так трудно поверить.
– Да не так уж и трудно, – объявил сэр Марк, беспокойно отодвигая свой стул. – Фредерик не первый дурак, потерявший все из-за страсти к карточной игре, и не последний. Азартные игры – проклятие этого общества.
Он поднялся на ноги и заходил взад и вперед между окном и камином, заложив руки за спину и сжимая их.
– Теперь Арабелла на нашем попечении.
– О да, – отозвалась леди Баррет сочувственно. – Что тебе делать, мое бедное дитя? Как могло случиться, что у тебя не осталось средств, что о тебе не позаботились?
Она умолкла, но в голосе ее звучало подлинное негодование.
Мэг потерла свой острый подбородок, и палец ее уперся в ямочку посередине него. У нее была привычка потирать подбородок, когда она была погружена в глубокое раздумье.
– Может быть, попытаться убедить герцога, чтобы он выделил тебе средства?
– Да, это тоже было моей первой мыслью, – поддержал ее отец. – Если он честный человек, то поступит порядочно. Я немедленно навещу его. Где он остановился, Белла?
– В Лэйси-Корт, – ответила Арабелла, ожидая того, что должно было непременно последовать.
Сэр Марк замер на середине пути между окном и камином.
– Он ночевал там прошлой ночью? – спросил он, не сводя глаз с Арабеллы.
– Да, сэр, в комнатах моего брата в восточном крыле.
– А ты?
В вопросе его уже звучало недоверие, будто он ожидал невероятного ответа.
– В своей спальне в западном крыле, сэр. – Арабелла крепко сжала руки, лежавшие на коленях, чтобы унять дрожь в пальцах.
Доброе мнением ней Барретов было для нее слишком важно, чтобы она могла примириться с их недовольством или равнодушием.
