– Моя дорогая, ты ведь не делаешь тайны из своего мнения о Фрэнсис Вильерс, – сказал он, пересекая комнату упругими и легкими шагами.
– Мое мнение не имеет отношения к событиям сегодняшнего вечера, – ответила она, пытаясь расстегнуть и снять с шеи жемчужное колье.
Джек отвел ее руки и сам расстегнул ожерелье. Мерцающий ручеек заструился по его пальцам. Стоя у нее за спиной, он возвышался, нависал над ней, и их глаза встретились в зеркале.
– Я подумал, нет ли у тебя личной причины для столь явной неприязни к леди Джерси, – медленно произнес он.
– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Ее голос был ровным и невыразительным.
Он позволил жемчужному ручейку пролиться в шкатулку для драгоценностей.
– Это не так просто… Леди Уорт…
Арабелла повернулась на низком пуфе. Было непереносимо, что он бросил это оскорбление прямо ей в лицо.
– Вы в самом деле думаете, что я могу вас ревновать к вашей любовнице?
Ее смех был коротким и презрительным.
– Поверьте, милорд герцог, что то, чем вы занимаетесь с графиней Уорт, для меня в высшей степени безразлично.
Он поднял руку:
– Пожалуйста, Арабелла… выслушай меня…
– Выслушать?
Она вскочила. Ее развевающиеся темные волосы нимбом окружили лицо. Глаза полыхали яростью.
– Да, – повторил он, – выслушай меня. – Он схватил ее за запястья и завел ее руки за спину так, что ее тело невольно оказалось плотно прижатым к нему, – Пожалуйста!
Он попытался погасить ее ярость своим спокойствием, утихомирить ее неистовый взгляд своим мирным и почувствовал, что ее напряжение медленно спадает.
– Что ты хочешь сказать?
Он выпустил ее запястья, но одна его рука все еще удерживала ее за талию. Свободной рукой он провел по ее спутанным кудрям, отводя их от лица.
– Я ни разу не был в постели с Лили с тех пор, как встретил тебя.
У Арабеллы перехватило дыхание, и она судорожно втянула воздух.
– По виду этого не скажешь. Ты постоянно бываешь у нее… Вы уединяетесь на балах, и все считают ее твоей любовницей.
– Иногда все ошибаются.
Теперь ее взгляд стал спокойным и твердым.
– Почему ты не сказал мне раньше? Джек вздохнул:
– Конечно, мне следовало это сделать. Но прости меня, Арабелла, я был обязан соблюдать некоторую лояльность по отношению к Лили. Я не мог… не должен был унижать ее, отвергнув у всех на глазах, не мог сделать ее предметом сплетен в светских салонах на много месяцев.
Арабелла рассмеялась бы, если бы усмотрела что-нибудь смешное в этой банальной ситуации и простом объяснении. Но забавным ей это не показалось. Джеку было неприятно видеть попрание достоинства леди Джерси, потому что он усмотрел в нем намек на возможное унижение Лили. Ему претила мысль о том, что Арабелла получает удовольствие, видя нелепое положение растоптанной женщины.
– Есть еще кое-что, – сказал Джек, не обращая внимания на ее молчание. – Ты и это должна знать. Лили зависит от моего кошелька, и я не могу лишить ее денежной поддержки.
О, как просто это, оказывается, было. Деньги? В мире Джека это не значило ничего. Он потерял одно состояние и нажил два других взамен. Если речь шла о деньгах, чувствам там места не было.
– Разумеется, не можешь, – согласилась она. – Я ничего другого и не ожидала.
С минуту поколебавшись, Арабелла добавила:
– Но Лили все еще воображает себя твоей любовницей.
– Она хочет, чтобы в обществе ее считали таковой, – поправил он.
– Да. Но не можешь ли ты как можно скорее убедить ее в обратном и так, чтобы она не потеряла лица?
Он наклонился и поцеловал ее в веки.
– Ты благородная женщина, жена моя.
– Даже одна из семьи Лэйси может быть благородной, – сказала Арабелла.
– Ты не Лэйси.
Она дотронулась до его рта, пытаясь разгладить жесткую складку. Сейчас еще было не время говорить об этом.
– Нет, я Фортескью. И мне бы хотелось, чтобы ты напоминал мне об этом.
Его глаза обрели мягкость, и складка у рта исчезла. Он заключил ее лицо в ладони и поцеловал в губы.
– С радостью, мадам жена.
