Ехать пришлось довольно долго. Во-первых, сам район Куинса был расположен далеко от Манхэттена; во-вторых, — в это время дня заторы на дорогах тянулись на многие сотни метров.
Дом Вальрафа они отыскали довольно быстро. Позвонив снизу хозяйке, Чарльз назвал себя. Жена Вальтера — Инга — знала бывшего сослуживца своего мужа и согласилась принять их. По грязной, сыроватой лестнице они поднялись на третий этаж. Дверь открыла высокая, подтянутая седая женщина лет сорока-сорока пяти. Потрясение, перенесенное ею, оставило свой отпечаток на ее лице. В глазах еще отражалась боль страшной потери и растерянность души, не привыкшей бороться в одиночку с обрушившимся на нее несчастьем.
Инспектора прошли в комнату. Инга вошла следом, предложила им сесть. В комнате на видном месте был большой портрет Вальтера, перевязанный траурной ленточкой, и Виктор впервые почувствовал себя неуютно, понимая, как трудно будет вдове покойного говорить о его смерти. Но женщина сама пошла им навстречу.
— Я так благодарна вам, Чарльз, что вы пришли. В последнее время Вальтер был сам не свой. Какой-то нервный, угрюмый, задумчивый. Говорил, что это связано с его работой. Приходил поздно вечером, рылся в газетах, иногда делал какие-то вырезки. Однажды мы смотрели телевизионную передачу, и вдруг он побледнел и сказал таким неестественным голосом: «И его тоже!» Я прямо перепугалась. Не знала, что и подумать.
— Вы хотите сказать, Инга, что в последние дни у него бывали неприятности на службе? — спросил Чарльз.
— Нет, что вы! — испугалась женщина. — Он очень любил свою работу. Но в последние дни он был какой-то странный. Вы знаете, я ведь много передумала за это время. Может, поэтому так разговорилась. Не знаю, стоило ли это делать, но Вальтер считал вас своим другом, Чарльз.
— А что в это время показывали по телевизору, миссис Вальраф, вы не могли бы вспомнить? — вмешался в разговор Виктор.
— Конечно, могу. Убийство какого-то гангстера. Их убивают каждый вечер. И я думала, что ничего странного здесь нет. Но он так побледнел, что мне стало не по себе. Вот сейчас я вспоминаю и сама волнуюсь. — Женщина осторожно достала платок и отвернулась.
В комнате воцарилось молчание. Виктор первым нарушил его:
— А вы не помните, какой именно гангстер? Может, вы запомнили фамилию, имя или еще что-то? Где его убили, при каких обстоятельствах? — Он заметно волновался.
— Какой-то Насселли или Масселли. Я точно не помню, — вздохнула женщина.
— Может быть, Натан Масселли? — спросил Чарльз.
— Да, да, правильно, — обрадовалась женщина. — Вот это имя: Натан Масселли. Вальтер еще сказал тогда: «И Масселли тоже».
— А что-нибудь еще он сказал? — спросил Чарльз.
— Нет, больше ничего. Это точно. Вот после того случая Вальтера словно подменили. Стал раздражительным, вспыльчивым, срывался по любому пустяку. В последнее время они все время работали втроем — он, Антонио и бедная Анна.
— У него болело сердце? — спросил Виктор.
— Нет, — возразила женщина, — никогда. Он был очень здоровый человек. А тут вдруг неожиданный инфаркт.
— Он что, вернулся домой и тут же слег? — не унимался Виктор, хотя заметил явное неудовольствие на лице Деверсона.
— Нет. Но он вернулся домой с работы и сказал, что у него болит сердце. У нас ведь был в тот день юбилей, — женщина тяжело вздохнула, — двадцать пять лет. Он привез цветы и сказал, чтобы я одевалась. А когда я вышла из комнаты, то увидела его сидящим на кухне. И с таким перекошенным лицом. Я сразу позвонила нашему врачу. Доктор приехал, сделал укол. Ну и, конечно, мы никуда не поехали.
— А доктор сразу уехал? — поинтересовался Виктор.
— Да, почти сразу. Сделал укол и уехал.
— А как зовут вашего врача, Инга? — спросил Чарльз, пытаясь прекратить затянувшийся разговор.
— Эрик Пембертон, он известный хирург. Очень хороший врач и человек. Но и он ничего не смог сделать, — добавила с грустью женщина. — А к утру у Вальтера начались сильные боли, и я снова позвонила мистеру Пембертону. Он приехал, но уже было поздно. Вальтер… — Женщина словно поперхнулась и тихо добавила: — Бедный доктор, он так переживал, словно это был его родной брат. Он так убивался. На нем лица не было.
