Проверяю свои карманы, и ее там нет. Может, на шее висит? Нет.
Неожиданно образовавшийся комок в горле не дает мне глотнуть. Руки начинают трястись и все мое тело незамедлительно, словно одеялом, покрывается мурашками. Где моя тревожная кнопка? Почему я не могу найти ее? Она НУЖНА мне. Кто мог ее взять?
Внутри меня все замерзает.
Они вернулись за мной?
Что, если это они забрали мою тревожную кнопку?
Они здесь?
Я не могу дышать. Черные пятна застилают мне глаза. Судорожно пытаюсь вдохнуть, пальцы сжимаются на моем горле. Я застываю.
Господи, они здесь!
Где, эта чертова тревожная кнопка?
Я облокачиваюсь на стену, чтобы не упасть, и наконец, вижу ее.
Вот она, моя тревожная кнопка. На столе, в холле.
Я иду туда, где, как ни в чем не бывало, лежит моя тревожная кнопка.
В ту минуту, когда мои пальцы прикасаются к ней, все мое тело тут же успокаивается, и я позволяю себе расслабиться. Все хорошо. Я в порядке.
Их здесь нет. Они не пришли за мной, завершить начатое.
Я жива.
Но как бы я хотела, чтобы это было не так.
Я пережила их, и то, что они со мной сотворили. Хотя, без шрамов не обошлось. Они уничтожили меня. Они сломали меня и морально, и физически. Голоса в моей голове все время твердят мне, что я сумасшедшая. И я слушаю их, потому что они правы.
С тех пор как они разрушили меня и мою прежнюю жизнь, прошла одна тысяча девятнадцать дней. Они похитили меня, по очереди насиловали меня и почти убили. Они изуродовали меня изнутри и снаружи. С тех пор не проходило и дня, чтобы я не хотела умереть.
У меня никогда не будет своих детей. Единственное, что я могу видеть своим левым глазом, это размытые очертания и стертые пятна. Верхняя часть моего правого уха откушена. Все мое тело покрыто следами укусов — они везде и их много.
Они отвезли меня к пруду и бросили в воду, надеясь, что я захлебнусь. Они решили, что я утонула.
Но я не утонула. Каким-то образом меня прибило к берегу, и я пролежала там не знаю сколько. Гуляющая в парке пара наткнулась на меня, они и позвонили в 911.
Следующие десять месяцев, я провела в больнице.
Кости моего таза были полностью раздроблены. Врачам пришлось удалить мне селезенку. Мои ключицы были разбиты. Обе мои ноги были сломаны в четырех разных местах. Руки были выбиты из плечевых суставов и вывернуты. Сломан нос. Моя левая глазница была полностью разрушена. Все мое тело покрыто следами укусов и шрамами, оставленными их ножами, когда они разрезали и выворачивали мою кожу.
В моем доме нет зеркал. Я попросила вынести их перед моим возвращением домой. Также на всех окнах в доме установлены решетки. Я заменила обычную входную дверь на обшитую деревом стальную дверь, с двойным слоем стали внутри. Сигнализация, установленная перед моим приездом, являет собой произведение искусства охранной техники.
Теперь это мое убежище… и моя тюрьма.
Мой собственный Рай и мой личный Ад.
В попытке вернуть самоконтроль, или хотя бы то, что от него осталось, я делаю несколько глубоких вдохов. Теперь можно вернуться к моей обычной проверке — окна, дверь, сигнализация.
Гляжу на свою ладошку, сжимающую мою тревожную кнопку — можно подумать это мой спасательный круг посреди ужасного шторма.
Проверила ли я окна?
Дверь заперта, не так ли?
Я может уже и проверяла их до этой моей мини-панической атаки, но я проверю все заново. Мне просто необходимо быть уверенной, что все заперто и закрыто.
У меня ноги трясутся, и сердце бьется с какой-то немыслимой скоростью, но шаг за шагом, я потихоньку успокаиваюсь.
Делаю маленький шажок, потом еще один маленький шажок, и медленно спускаюсь на первый этаж моего небольшого двухэтажного домика.
Двери — заперты.
Окна — закрыты.
Сигнализация — включена.
Оглядываю свою большую гостиную с непонятной мебелью и полным отсутствием какого-либо декора.
Бежевый. Все что у меня есть, все в бежевых тонах. Диван — бежевый, стулья в столовой обиты бежевой тканью, стены и потолок — бежевые. Здесь нет других цветов. Вообще, нет никаких других цветов.
Вот, собственно, это и есть моя жизнь. Никаких цветов, все краски стерты.
Это еще одна вещь, которую они украли у меня, бросив меня умирать. Они лишили меня способности жить жизнью, полной радости и любви. Теперь все, что я вижу вокруг себя — это бежевый, цвет высохшей на солнце, жухлой травы.
