Поужинали «коктейлем» из остатков корабельных «роскошеств» и найденными в заправочном супермаркете сластями. «Найдёныша» устроили на охапке найденной в одной из подсобок одежды, привязав за талию к трубе, выставили часовых — Сашу с Тотти — внутрь «Фахда» и сами начали устраиваться на ночлег.
Хорошая штука спальные мешки — из двух довольно просторных «одиночек» получается один практически трёхспальный! И соседство весьма и весьма приятственное… А вот с нервами и мозгом пылающим что делать??? Юлька уже давно тихонько сопела милым носиком, а у меня сна — ни в одном глазу. Завтра в дорогу, «где награда за меня, и где засада на меня…», надо по-Ливсевски быть «бодр и полон сил» к утру, а получается — по-Алладински. В смысле — «Ни фига! Ни фига!»[37] Перебрав диагнозы и остановившись на «клиническом идиотизме», взял из неработающего холодильника банку «Балтики», из потайного кармана куртки — сигареты с зажигалкой, пошёл на улицу.
Покурить не удалось — не в струю дым табачный с лёгким запахом тухлятины пошёл… А вот пиво слегка сняло воспаление мозга, так что влез я в спальник под милый всем моим органам тёплый бочок полностью готовый к здоровому сну.
Утро началось с цирка, по-другому не назвать. Разбуженные громким криком, мужская часть «анабазиса», в нижнем белье, но с оружием наперевес, сгрудилась возле живой и здоровой «королевы бензоколонки». Женская же, частично вооружённая, собралась вокруг «тётки» Олеси.
Отвязали, успокоили, напоили спроворенным кофе, познакомились. Лена, 18 лет, местная, работала здесь. Досталось девушке в избытке. Ну, чего она сидела взаперти с трупом — понятно, шансов пробраться мимо «сторожей» не было. А вот кто забил «всадника без головы»? В ответ на вопрос — молчание и слёзы. Зато призналась, откуда она — некий посёлок Чуевский, неподалёку, чуть в сторону от нашего маршрута. Жила с бабулькой, родители уехали на заработки и появлялись раз в два-три месяца. Подвезти или здесь оставить — даже вопрос не стоял. Конечно, отвезём!
Процесс приготовления горячего завтрака привёл её в восторг. Неудивительно — сколько она просидела на консервах, печенюхах и спиртном под чипсы из магазина? Пока дамы наши кашеварили, разговорили найдёныша. А потом и с мужчинами поделились её историей.
Росла себе девочка, росла — и выросла. Работы нет, профессии нет, перспективы — нулевые. Ехать за тридевять земель за «бешеными бабками» не влекло, а с полгода назад устроилась сюда. Где и проработала до третьего дня «новой эры» под командованием ныне безголового начальника смены. Именно на третий день к ним на заправку явилась новая жизнь.
В тот день она работала вторую смену подряд. Клиентов и так было немного — хозяева так и не установили рекламные указатели на дороге. Откуда появились мертвяки — сказать не может, отходила в туалет. Пришла — и присоединилась к бледному Валентину, наблюдавшему за каннибализмом за окошком диспетчерской.
У обоих хватило ума затихариться. Героический Валентин, пользуясь служебным положением, отправил её закрывать все двери, а сам взвалил на себя вызов милиции и крыши. Вернулась — тут-то хлебнувший из своих запасов начальник на неё и набросился, чуть ли не с гиканьем и посвистом, под лозунгом «Всё пропало, однова живём!» У Валентина не получилось, а у неё — очень даже да. У них, точнее — у неё и разводного ключа. А дальше — затяжной вялотекущий запой до нашего приезда.
М-дя, ситуасьён, как приговаривал муж сестры… А что, вариантов-то всё равно не сады! Девицу или до дома подвезти и бабуле сдать на руки, или до какого-нибудь лагеря беженцев отвезти, возможно, вместе с бабушкой.
Завтрак — неожиданно для меня — приятно порадовал «долгоиграющими» молочными продуктами. И как я вчера на них внимания не обратил? Никогда от кефира не пёрся, а тут литрушу выкушал! Перекусили и разбились «по интересам». Пока опять-таки мужская часть населения обсуждала, высматривала, что может пригодиться, и собирала «в кучу» достойное, дамы нашли во что приодеть «попутчицу». Собрались — и тронулись в путь.
Сорок минут спустя оказалось, что существовать Лене негде. Вместо дома с бабулей — уже остывшее пепелище. Выгорел посёлок на две трети, наверное. А местные, разной степени обгорелости и погрызенности, потихоньку сбивались в «комитет по встрече» — невеликая наша колонна притормозила, не въезжая в бывший населённый пункт.
