— Матрос.
— Чё ты вопросы какие-то дурацкие…
Сухо треснул автоматный выстрел, и спасённых осталось двое. Конкретная девушка Саша!
— Я объяснять никому и ничего не обязана. И Пётр, и Тамир — никто не обязан. До сведения — довожу! В мире — пиздец. А мы отдохнуть приехали! И очень, очень хотим домой. И неадекватные попутчики нам на хер не нужны! Домой хотите?
— Ну, да!
— Тогда — не пиздите!
Пора разбавить круто заваренное Сашей, от греха, так сказать…
— Пал Иваныч! Саша права, нас шестеро до вашего появления было. С вами — восемь. Прошу понять правильно — мы не против вас, даже скорее за, но… Как-то привыкли, что ли, что никто не бычится и на… и в… не посылает… А вчера был не очень хороший день, впрочем, как и позавчера. Вы сами откуда будете?
— Питерские мы, оба.
— Вот думайте — как, вдвоём или с нами? Если с нами — добро пожаловать, если вдвоём — на берегу снарядим вас и километров на двадцать поближе к дому подвезём.
— Снарядим — это как???
— Мы тут слегка жирку поднакопили, так что пару автоматов дадим.
— Иваныч, чего думать? О Сером грустишь? Забыл, сколько я с ним мучился? Народ, я лично — с вами.
— Простите — Пётр, да? Кто командует?
— Вы в смысле вертикали подчинения?
— Да.
— Её нет. Она на стадии формирования.
— ???
— Александра — женщина военная. Капитан, правда, не знаю каких войск. Тотти — местный, покидает Египет и едет в Россию на ПМЖ. Я — рядовой запаса, москвич. В лагере — три девушки и моторист Сёма, еврей-гидропогранец. Отношения — пока демократия, кто что может — тот то и делает. Планы — обсуждаемы, но в меру.
Вот и бухточка, группа встречающих… Слегка обсохших на ветру штурмана и радиста закутали в одеяла и повели в жильё.
— Саш, ты не переборщила?
— Может быть… Знаешь, почему я всё ещё капитан?
— Догадываюсь. Ладно, забей.
— Слушай, пока плавали — мысль в голову пришла…
— Скататься посмотреть, откуда приехали деятели с сейфами?
— Тоже осенило?
— Мать, не первый день в одной упряжке!
— Ну и?
— Кого берём?
— Давай старым составом, плюс Семёна обкатаем. И если он в состоянии, то Павла Ивановича.
— Ну, пошли, обрадуем личный состав!
Быстро выехать не получилось. Проковырялись — пока обсудили «экспедицию», обиходили «купальщиков нагих» и выгрузили прямо на землю содержимое броневика, время прошло. В начале второго пополудни только выехали. Я, как обычно, за рулём, Тотти — рядом, Саша — у пушки. А в десантном отделении — все три «найдёныша» мужского пола. Алёна осталась за старшую в «женской роте». А Юля и Маша, вычистив врученные автоматы, засели «наблюдательствовать» на втором этаже гостиницы. И похоже, «нарушителям границы» крепко не повезёт, ежели таковые объявятся! Кстати, обучать барышень неполной сборке-разборке автомата не пришлось.
Вот и первые сюрпризы — один из грузовиков уехал куда-то. И как назло — тот, в котором с полкузова консервов оставалось! Как чувствовал мой микропрапор, протестуя против разбазаривания… Что за люди здесь, прямо как у нас: положи без присмотра — враз уведут!
Обогнув поле боя, направились «по следам бременских музыкантов», благо следы колёс отчётливо различимы. Справа море уже практически колёса забрызгивает, слева — склон некрутого холма… Что у них там, штабной бункер?
«Дорошка шёль-шёль и пришёль!» Заехали мы за этот мыс — не мыс, холм — не холм… Я — педаль тормоза в пол, Саша — очередь короткую в сторону небольшой группы в чёрном у полосы прибоя… А дальше — небольшой, раза в два-три длиннее Семиного катера, кораблик, сбросивший носовую аппарель в пену прибоя.
Группа нашему появлению обрадовалась — встали уроненные близкими разрывами, и пошли в «психическую».
— Саш, не стреляй! Мы сами!
Я снял шлемофон, заглушил мотор и предложил мужчинам выметаться.
— Стрелять в головы! И в чужих стараться попадать, а не в своих!
— Понятно.
Пока наш десант выгружался, мы с Тамиром уже открыли стрельбу, стоя каждый у своей двери. Со счётом четыре-два победил Тотти.
— Саш! Мы в кораблик! Ты последи тут, ага?
— Хорошо!
— Так, люди! Идём на корабль, осматриваемся, стреляем только в ненаших, имущество стараемся не портить. Пал Иваныч, на такой лайбе до Крыма доползём?
