Мантикора закашлялся.
— Нет… — И тут же поправился. — Пока еще — нет. Но…
— Вот когда прикажут — примешь решение. И если захочешь — придешь, и поговорим. Возможно, мне и правда удастся тебе помочь. А сейчас — извини, я хочу спать. Отдежуришь остаток ночи, раз уж проснулся.
— Ты настолько мне доверяешь? — поразился он.
— Тебе же еще не приказали меня убить. — Танаа негромко, печально рассмеялась. — Так что, отдежуришь?
— Отдежурю… — Сказать, что полуэльф был ошарашен подобным доверием — не сказать ничего. Что интересно, ему и в голову не пришло назвать это беспечностью — нет, она и правда просто ему доверяла…
Оставшиеся до рассвета три часа он провел в мучительных раздумьях. Как поступить? Что делать? Попросить ли у Арны помощи и попытаться вместе спасти Лианну из лап Левиафана? Или подчиниться приказу Маар-си и убить девушку следующей ночью? Или…
— А что бы ты мне сказала, госпожа моя? — шептал он, сжимая в кулаке символ богини. — Что бы ты посоветовала своему неверному рыцарю, своему трусливому предателю? Что бы ты мне сказала, Дианари… и стала бы ты вообще со мной разговаривать?
Погода стояла великолепная. Светило солнце, но не пекло — просто ласково согревало. Чуть прохладный ветерок играл с плащами, шевелил волосы, освежал… Четверо путников шли по лесной дороге и весело беседовали на самые разные темы. Даже Гундольф включился в беседу и сейчас со смехом рассказывал забавные байки времен его обучения в Ордене.
Внезапно Арна гортанно вскрикнула и выбросила руку с растопыренными пальцами к небу, перекинув посох в другую руку. Набалдашник больно ударил Мантикору по ноге, но он этого даже не заметил — что-то коротко укололо его в плечо, и мир вокруг завертелся, очертания предметов начали расплываться, таять…
Полностью сознания он не потерял. И, лежа на траве, странно-отстраненно наблюдал сквозь дымку яда за течением схватки.
По дротику с отравой получил каждый, но только Талеанис и Гундольф выбыли из боя мгновенно. Орогриму дозы, рассчитанной на человека, явно было мало — он двигался гораздо медленнее, но сознание терять или даже просто падать и не собирался.
Нападавших было четверо. Люди и один эльф, двигались все слаженно и сработанно — сразу было видно, что сражаются вместе они не в первый раз. Что интересно — ни один не использовал заточенного оружия — люди держали в руках обитые войлоком дубинки, хотя на поясах красовались отнюдь не парадные мечи, а эльф сжимал в пальцах еще несколько дротиков — при том, что за его спиной виднелся мощный составной лук.
Орогрим поднырнул под удар одного из нападавших, резко обернулся — человек не ожидал от одурманенного орка такой скорости, а зря. Пальцы зеленокожего сомкнулись на запястье противника, Орогрим резко дернул — и человек, пролетев метра четыре, врезался в толстый, вековой ствол какого-то дерева.
Увы, это оказалась единственная победа Грима на этот день. Свистнул дротик, за ним еще один — тройная доза уложила на траву и могучего орка.
Арна оказалась одна против трех противников. Нет, уже двух — эльф, оглушенный ударом посоха, тихо лежал, уткнувшись лицом куда-то в область сапог Гундольфа.
Даже если бы оставшиеся нападавшие использовали нормальное оружие, а не свои дурацкие дубинки, у них все равно не было бы шансов. Все брошенные в нее дротики Арна либо отбила, либо поймала, а слепота совершенно не мешала ей в бою.
Лежа в полузабытьи и отстраненно наблюдая происходящее, Талеанис не смог не отметить, что случись между ним и Танаа открытый поединок — он не поручился бы за свою победу. Скорее, даже наоборот. Покойный Мальстин на фоне девушки из далекого монастыря казался ребенком, едва выучившим, с какой стороны надо браться за меч.
Спустя десять секунд все было кончено.
Арна быстро ощупала карманы и сумки нападавших, наконец нашла два каких-то флакона. Открыла оба, понюхала по очереди, потом понюхала наконечник одного из дротиков — и, удовлетворенно кивнув, отбросила один флакон в сторону.
Со вторым же подошла к Орогриму, который, получив тройную дозу, отрубился полностью и теперь даже чуть похрапывал во сне, и влила несколько капель ему в рот.
