Они с трудом выехали из города, но зато дорога до Волбича оказалась очень хорошей. По пути попадались редкие дома с большими огородами. Дорога шла вдоль канала через бесконечные поля. Казалось, здесь выращивали все, что только можно себе представить: пшеницу, картофель, свеклу, горчицу. Проехали через какую-то деревню, в центре которой возвышалась древняя красивая церковь и часовня из красного кирпича. Потом дорога снова шла через поля… пшеница, картофель, свекла, горчица… Вскоре справа стало видно реку Вейл. А еще через пару миль на горизонте показался город. Вейл сильно петляла, так что путешественникам пришлось переехать пару мостов и, наконец, они прибыли в Волбич. Когда-то то это был крупный портовый город, но потом река обмелела и утратила свое торговое значение.
Теперь Волбич был тихим провинциальным городом, где жизнь была намного спокойнее, чем в Лимхолте. Почта находилась на небольшой уютной площади. Ярмарки в этот день не было, и Уимзи ждал Бантера, вслушиваясь в приятный, умиротворяющий шум провинции.
Бантера не было достаточно долго, но зато когда он явился, вид у него был явно взволнованный. Уимзи сразу заметил, что на обычно бледном лице Бантера играл легкий румянец.
— Что? Удачно?
Однако вместо того, чтобы сразу поделиться новостью, Бантер сделал какой-то непонятный жест и не сказал ни слова. Уимзи подождал, пока он сядет в машину, и спросил:
— Что случилось?
— Поедемте отсюда побыстрее, милорд, — сказал Бантер. — Маневр удался на славу. Только вот боюсь, что теперь можно считать, что я ограбил почту. Ведь я забрал чужие письма, представившись чужим именем.
Машина тут же тронулась с места.
— Так что ты сделал, Бантер? — спросил Уимзи, когда они немного отъехали от почты.
— Я пришел на почту и попросил письма до востребования на имя мистера Стивена Драйвера. Девушка спросила меня, как давно должны были прийти письма. Я, как мы с вами и договорились, сказал, что собирался приехать в Волбич пару недель назад, но, к сожалению, по некоторым обстоятельствам я смог прибыть только сейчас. Да, и еще я сказал, что письмо, которое должно было прийти на мое имя из Франции, крайне важное.
— Неплохо! — одобрил Уимзи.
— Тогда девушка пошла к ящикам, где хранятся письма, вскоре вернулась с письмом и попросила меня повторить мое имя.
— Да? Девушки обычно так легкомысленны. Странно, что она попросила повторить имя.
— Я, как и раньше, сказал, что меня зовут Стивен Драйвер. Уже в тот момент, когда я называл это имя, увидел, что на конверте, который девушка держала в руках, стоит голубая печать. Следовательно, письмо было из Франции.
— Молодец!
— Да, только вот девушку смутило это дополнение. Она сказала, что это письмо действительно из Франции, и оно лежит уже три недели, но адресовано другому человеку.
— Проклятье! — воскликнул Уимзи.
— Да, я тоже сказал себе это. Но теряться было нельзя, поэтому я спросил, уверена ли мисс, что она правильно разобрала почерк на конверте. К счастью, девушка была очень молода и явно неопытна, поэтому ее ответ меня очень обрадовал. «Да нет, здесь все четко написано: мистеру Паулу Тейлору…» — быстро сказала она.
— Паул Тейлор! — воскликнул Уимзи. — Это же имя…
— Именно, милорд. Я быстро переспросил: Паул Тейлор? Ничего другого мне в голову не пришло, кроме как сказать, что это имя моего шофера. Простите, милорд, но больше ничего я придумать не смог… Ведь в машине оставались только вы, и девушка подумала, что вы и есть мой шофер… Другого выхода у меня просто не было.
— Бантер, я уже теряю терпение! Скажи, наконец, ты забрал письмо или нет?
— Да, милорд, забрал. Я уверенно сказал девушке, что раз это письмо для моего шофера, то я могу забрать его и сейчас же передать. Для верности я быстренько сочинил историю о том, как мы с вами путешествовали за границей, где вы познакомились с девушкой, и, должно быть, это письмо — от нее.
—Ловко придумал.
— Еще я сказал, что крайне возмущен тем, что мое письмо где-то потерялось. Я даже сказал девушке, чтобы она еще раз поискала его. Она так и сделала, но, конечно, безрезультатно. В итоге, я ушел оттуда со словами, что обязательно напишу в «Таймс» о халатности рабочих почтового отделения. Как они могли потерять мое письмо!
