— Что было в субботу, мы знаем, — сказал Паркер.
— Да… У меня было ужасное путешествие на мотоцикле. Шел сильный дождь, я очень замерз и совсем вымок. На работу я, конечно, опоздал. А Декона я…
— Можете не рассказывать. На колокольне был свидетель.
— Свидетель?
— Да. Вам повезло, что это был человек, которому было невыгодно показываться вам. Это был Нобби, — сказал Паркер. — На колокольне было темно, и, по словам Крантона, вашего лица он не видел, но слышал, что вы делали. Вы вынесли тело с колокольни, да?
— Это было ужасно… Я тащил Декона по ступенькам… а эти колокола… как будто они были живые, как будто смотрели на меня… ужасное ощущение! Знаете, я никогда не любил колокола, не любил их звон. Мне всегда казалось, что они не просто живые существа — они видят и умеют говорить. Когда я был ребенком, я в каком-то журнале прочитал историю о колоколе, который выдал убийцу… назвал его имя… я точно не помню этой истории, но она тогда произвела на меня сильное впечатление. Я долго не мог забыть ее.
— Да, я читал этот рассказ. «Розамунда», — сказан Уимзи. — Колокол говорил: «Помогите Джефану! Помогите Джефану!» Меня этот рассказ тоже сильно впечатлил.
— Да… точно… Так вот, я вытащил Декона на улицу и отнес на кладбище. Потом я раскопал могилу и уже собирался опустить его…
— А вы копали лопатой могильщика?
— Да, сэр. На связке ключей падре был ключ и от подвала, где хранились инструменты могильщика. Так вот, я уже собирался опускать тело, как вдруг подумал о том, что могилу еще могут вскрыть и тогда обнаружат там Декона. Тогда на всякий случай я решил ударить его пару раз по лицу, чтобы в случае, если его все же обнаружат, никто не смог бы его опознать…
При воспоминании обо всем этом Джеймс вздрогнул.
— Потом я подумал о руках… — продолжил он, — ведь если я узнал их, это мог сделать и кто-то другой. У меня с собой был нож… и… Вы и сами знаете, что я сделал. Вот… Его документы и… то что осталось от рук, я положил в пакет и убрал в карман. Шляпу и веревку выбросил в колодец. Потом я положил его в могилу, закопал и положил на место венки. Затем мне надо было вернуться на колокольню и уничтожить все следы. Мне повезло, что Гарри Готобед оставил на колокольне ведра с водой, и мне не пришлось таскать воду из колодца. Так что я убрался на колокольне, вымыл все, что мог, забрал бутылки…
— Две бутылки, — сказал Уимзи, — их там было три.
— Три? Я нашел только две. После того, как я все убрал, я закрыл все двери и стал думать, что делать с ключами дальше. Я решил, что лучше всего будет, если я оставлю их в ризнице, а когда падре найдет их, подумает, что сам положил их туда и забыл. Так я и сделал.
— А что вы сделали с тем, что было у вас в кармане?
— Деньги и документы я оставил, а все остальное выбросил в Фоти Фут, милях в двенадцати от деревни. Документы я потом сжег, когда уже был в Лондоне. Я бросил их в камин, когда отдыхал в холле гостиницы. Я подумал, что там-то их точно никто не будет искать. А вот что делать с пальто Вилли, я долго не мог придумать. В конце концов, я решил, что надо отослать пальто и деньги Вильяму по почте. Так я и сделал. К посылке я написал маленькую записку: «Я убрал все, что ты оставил на колокольне». Больше я ничего писать не стал, потому что боялся, что Мэри может открыть посылку и прочитать письмо.
— Я по той же причине не писал тебе, — сказал Вилли. — Я подумал, что ты куда-то увез Декона. У меня и мысли не было, что он мертв. Спрашивать у тебя я ничего не мог, потому что Мэри всегда читает мои письма перед отправкой и, если хочет, добавляет что-то от себя. Так что все, что я мог написать, было: «Благодарю тебя за все, что ты сделал для меня». Мэри подумала, что я благодарю тебя за то, что ты ухаживал за мной во время болезни. После выздоровления деньги я вернул в банк. Знаешь, сначала я был очень удивлен тем, что ты перестал нам писать… теперь-то я понимаю, почему.
— Да… я не мог писать… я просто не знал, что писать… я никак не мог избавиться от всех воспоминаний… да и вряд ли смогу. А когда ты узнал о том, что произошло?
— Когда нашли тело. И, прости меня, Джим, я сразу подумал, что это ты убил его… Знаешь, я очень испугался того, что ты взял на душу такой грех… я молился о том, чтобы оказалось, что Декон умер своей смертью… я надеялся на это.
