И ее многое раздражает. Забота о семейном партнере и детях, гармоничные отношения в семье ее мало беспокоят. Она находится в вечном поиске идеального мужчины, удовлетворяющего ее придирчивым вкусам: красивого, богатого, умного, сильного. Хочет добиться, чтобы образ и стиль жизни соответствовали ее нереалистичным ожиданиям и завышенным притязаниям. Для нее очень важен престиж.
Спектакль
«Странная миссис Сэвидж».
Роль
Богатая вдова Этель Сэвидж.
Истории из ее жизни
ПРО ТЕЛЕВИЗОР
Каплер звонил, предлагал у него выступить, – Ф. Г. махнула рукой:
– Только мне и лезть на телевидение. Я пыталась отшутиться: «Представляете – мать укладывает ребенка спать, а тут я своей мордой из телевизора: «Добрый вечер!» Ребенок на всю жизнь заикой сделается…
Или жена с мужем выясняют отношения, и только он решит простить ее – тут я влезаю в их квартиру. «Боже, до чего отвратительны женщины!» – понимает он, и примирение разваливается. Нет уж, дорогой Люсенька, я скорее соглашусь станцевать Жизель, чем выступить по телевидению. С меня хватит и радио.
Утром, когда работает моя «точка», я хоть могу мазать хлеб маслом и пить чай, не уставясь, как ума- – v лишенная, в экран. Да у меня его и нет.
История спектакля
В 1966 году в Театре имени Моссовета была поставлена пьеса американского драматурга Джона Патрика «Странная миссис Сэвидж» с Раневской в главной роли.
Это было время, когда театры перестали бояться обвинений в «космополитизме» и в их репертуаре вновь стали появляться спектакли по пьесам буржуазных авторов.
Завадский пригласил в качестве режиссера Леонида Варпаховского, недавно реабилитированного после восемнадцати лет в сталинских лагерях, и тот взял на роль миссис Сэвидж Раневскую, которая после ухода из «Дядюшкиного сна» сидела без роли и очень хотела сыграть в этом спектакле. Его предупредили: «Кто будет режиссером – вы или Раневская, сказать трудно. К тому же она будет утверждать, что „родилась“ в недрах МХАТа…» Но Варпаховский решил рискнуть, и хотя ему и правда пришлось с Раневской довольно тяжело, менять актрису он наотрез отказывался, отвечая: «Только Раневская может сделать этот спектакль триумфальным!»
Но «доброжелатели», которых в любом театре хватает, не переставали пугать режиссера скверным характером актрисы, ее привычкой то и дело вмешиваться в режиссуру, ее нетерпимостью к критике. Но Варпаховский не был испуган. Скорее – заинтригован.
Стараясь «подобрать ключик» к Фаине Георгиевне, Леонид Викторович провел с ней несколько неспешных бесед на одной из скамеек Сретенского бульвара, в непринужденной и в то же время уединенной обстановке. Беседы перешли в репетиции. Там же, на Сретенском бульваре. Странные это были репетиции. Режиссер просил актрису произносить слова роли так, чтобы на нее не оборачивались прохожие, актриса возражала и в свою очередь приставала к режиссеру с просьбами погладить проходящую мимо собаку, чтобы та почувствовала, что ее любят…
Но постепенно два таланта кое-как притерлись друг к другу, и репетиции с бульвара перешли на квартиру Раневской, а затем и в здание театра.
Ее крылатые фразы
Когда мне не дают роли, чувствую себя пианисткой, которой отрубили руки.
Трудности подготовительного периода не изменили мнения Варпаховского. Он по-прежнему видел в роли миссис Сэвидж только Фаину Георгиевну, заявляя Завадскому, предлагавшему ему других актрис (таких как Вера Марецкая или Любовь Орлова). Он не ошибся – спектакль получился отменным в первую очередь благодаря блистательной игре Фаины Георгиевны. Все, кому посчастливилось видеть этот спектакль с Раневской в главной роли, вспоминают о нем с восхищением. Сама Раневская говорила, что пьесу «Странная миссис Сэвидж» она «пробивала» пять лет.
«Каких-нибудь восемь-десять ролей – все, что сыграно в московских театрах за тридцать с лишним лет! – говорила она. – Мне ведь страшно не повезло. Я могу больше говорить о том, что я хотела играть и не сыграла в театре, чем о том, что сыграла…»
А ведь ей предлагали прекрасные пьесы – сам Брехт хотел, чтобы она сыграла Мамашу Кураж, да и «Визит старой дамы» первоначально тоже предложили ей. Но режиссеры и худруки театров упорно не давали ей играть, и в итоге эти роли уходили к другим актрисам, принося им славу, а театрам деньги.
