Ввод в дело советской авиации оказался катастрофическим. Японцы, имевшие боевой опыт и лучшую технику, за два дня боев (22–23 мая 1939 года) сбили 17 советских самолетов И-153, потеряв взамен один свой. Советское руководство на местах сильно напугалось и воспретило полеты вообще. Японским летчикам развязали руки и они принялись веселиться. Ясно, что такой внезапный погром сильно озадачил наше правительство.
Полагаю, про то, что из Москвы уже через неделю прибыли военспецы с боевым опытом и благодаря им удалось за месяц изменить ситуацию в лучшую сторону, писать не стоит, это многократно упоминалось. Попутно доставлялись средства ПВО, связи (с этим в Монголии была совсем беда), техника и пополнения. Все это доставлялось в Улан-Удэ и оттуда всего-то 1500 километров по степным дорогам. (К слову автострадные танки БТ перли колесным ходом, уложив гусеницы на полки.)
Напомню — у япов железная дорога практически к границе подходила, все, что нужно войскам, вплоть до досок и бревен лдля блиндажей подвозилось моментом. Незадачливого командира отдельного корпуса отозвали в Москву, поставив на его место неизвестного еще в то время Жукова. К слову сказать, Жуков, прибыв на место, пришел в ужас и обвинил по совокупности увиденного комкора Фекленко и его штаб в преступной халатности. (Судя по тому, что во время Большой войны Фекленко опять же снимали за некомпетентность с постов — это были не голословные обвинения).
Реванш в воздухе начался 22 июня. За шесть дней уже япы потеряли 90 самолетов, ответно свалив и раздолбав на аэродромах 38 советских. Впрочем, потом воздушные бои стали делом обыденным и в ходе сражения бывало и по 300 самолетов одновременно колошматились в воздухе, что по тем временам было очень солидно. Для любителей танков отмечу — что и танков кошмарилось до 400 штук одновременно. На земле все было куда хуже. Не хватало всего, в том числе — толковых командиров и обученных пехотинцев.
Для тех, кто считает тот СССР всемогущим монстром, хочу отметить, что в донесениях того времени постоянно проходит то, что наши бойцы банально не обучены ни огневому бою, ни штыковому. Командиры не умеют организовать связь и разведку, неинициативны, не вполне знают вверенную им технику. При штыковых атаках японцев теряются и впадают в панику. Неоднократно отмечены случаи бросания оружия при бегстве. Не владеют гранатным боем. Система окапывания — рекомендованная, потому как считалось, что резко снижает потери от артогня — пехотными одиночными ячейками резко ухудшает возможности управления бойцами, сами бойцы чувствуют себя не лучшим образом, так как не видят соседей и больше подвержены панике. Вопиющим был случай прибытия в зону конфликта пехотного полка, в котором ВСЕ были призваны из запаса, ни одного кадрового командира. Люди впервые в руки винтовки взяли. С моралью дело обстояло не лучше.
В донесении от 16 июля 1939 года начальнику Политуправления РККА о морально-политическом состоянии личного состава 82-й стрелковой дивизии следующее:
«(В) прибывшей 82 сд отмечены случаи крайней недисциплинированности и преступности. Нет касок, шанцевого инструмента, без гранат, винтовочные патроны выданы без обойм, револьверы выданы без кобуры. Разведбатальон прибыл без положенных бронемашин и мотоциклов, экипажи на эти машины — 44 человека привезут с собой (так в тексте). Полковая школа дивизии не выслана и оставлена (на) зимних квартирах.
Личный состав исключительно засорен и никем не изучен, особенно засоренным оказался авангардный полк, где был майор Степанов, военком полка Мусин. Оба сейчас убиты. Этот полк (в) первый день боя поддался провокационным действиям и позорно бросил огневые позиции, перед этим предательски пытались перестрелять комполитсостав бывшие бойцы этого полка Ошурков и Воронков. 12.7 демонстративно арестовали командира пулеметной роты Потапова и на глазах бойцов расстреляли, командир батальона этого полка Герман лично спровоцировал свой батальон на отступление, все они преданы расстрелу. Для прекращения паники были брошены все работники политуправления РККА, находившиеся в это время на КП. После этого 14.7 батальон этого полка снова позорно бежал с фронта. Когда возвратили обратно трусов, был убит японцами работник политуправления РККА, слушатель академии Соколов.
