Почему мы делаем то, что мы делаем - страница 12

Сон встречается повсеместно. Известно, что почти все животные так или иначе спят, хотя сравнить сон насекомых и рыб со сном пресмыкающихся, млекопитающих и птиц довольно трудно, настолько различна мозговая деятельность этих животных. Но даже на простую муху-дрозофилу прерывающие сон средства оказывают такое же воздействие, как на млекопитающих. У некоторых животных, например, дельфинов, одна половина мозга может спать, пока вторая продолжает бодрствовать – предположительно для того, чтобы животное не утонуло.

Животные, которым не дают спать, заболевают – у них ослабляется иммунная система и плохо заживают раны. Больному человеку необходимо больше спать. Эти свидетельства указывают, что сон важен для выздоровления организма и помогает ему экономно расходовать ресурсы. Животные, которые затрачивают больше энергии, больше спят. Люди, которым не дают спать, в особенности те, кто лишен фазы быстрого сна, испытывают затруднения с памятью и мышлением, а это говорит о том, что сон участвует в процессе запоминания и обучения. Младенцы спят больше взрослых, что подразумевает важное значение сна для развития головного мозга. Иными словами, существуют доказательства того, что сон необходим для многих функций организма, однако нет ни одной теории, которая в достаточной мере могла бы объяснить все аспекты сна.

Как и сон, сновидения – это очень важный психологический феномен, который не поддается объяснению. Вопреки утверждениям Фрейда, никто не знает, почему мы видим сны. Но начиная с 1950-х годов лабораторные исследования сновидений открывают поразительные физические аспекты этого феномена.

Древние медики использовали сновидения в качестве психологических инструментов терапии, стимулируя или «выводя» сновидения в храмах сна (см. тут). Сновидения приобрели ключевое значение в психологии благодаря работам Зигмунда Фрейда, который считал, что «толкование сновидений – это королевская дорога к знаниям бессознательной активности ума». Карл Юнг полагал, что в сновидениях душа человека получает доступ к коллективному бессознательному, поэтому в пространстве сновидений, скрываясь под различными очертаниями и формами, могут бродить архетипы. Психоаналитическая теория сновидений рассматривала их как необходимое проявление бессознательного, своего рода песочницу, в которую приходят поиграть влечения и фантазии, тревоги и желания и, что немаловажно, где можно подобраться к страхам и конфликтам и разрешить их.

Однако Фрейд и другие психоаналитики знали крайне мало об истинном механизме сновидений, и лишь в конце 1950-х годов в результате серии крупных исследований нейробиология сновидений начала приоткрываться. В 1953 году Натаниэль Клейтман, которого называют отцом американских исследований сна, открыл фазу быстрого сна (см. тут), а в 1957 вместе с Уильямом Дементом доказал, что фаза быстрого сна тесно связана со сновидениями.

С тех пор наука обнаружила много важных характеристик сновидений. Например, мы теперь знаем, что сновидения, как правило, отражают то, что в настоящее время занимает испытывающего их человека, включая и такие стороны обыденной жизни, как новости, занятия музыкой или домашний стресс. Как правило, мы видим сны от первого лица, и зачастую они весьма эмоциональны, особенно в отражении негативных эмоций. Но, несмотря на весьма эмоциональное содержание, почти 99 процентов снов забываются в момент пробуждения.

Последнее открытие ставит под сомнение психоаналитическое объяснение сновидений. Если функция сновидений в том, чтобы помочь нам разрешить конфликты и преодолеть тревоги, не будет ли лучше эти сны запоминать? Более современный взгляд на психоаналитическое представление о процессе сновидения как о песочнице состоит в том, что сновидения выступают своего рода тренажером виртуальной реальности, давая возможность разуму, особенно в его наименее сознаваемых аспектах, отрепетировать с помощью такого тренировочного устройства сценарий угрожающей ситуации.