— Он меня так понимал! — сообщил Матти с грустью.
— Да что с ним случилось-то? — спросил дядя Вася, когда молчание затянулось.
Оказывается, в выходные Матти, как все нормальные люди, выехал на дачу и, конечно, взял с собой хомяка. Не мог же он оставить любимое создание в такую жару в городской духоте. Но на даче Миша, почувствовав запах свободы, прогрыз дно своей клетки и сбежал на волю.
— А у нас вокруг сто-олько кото-ов и соба-ак… — жалобно протянул Матти. — Да еще сосед взду-умал газон косить электри-ической коси-илкой… я так за него боюсь…
— За соседа? — невпопад переспросил Василий Макарович.
— Почему-у за соседа? — обиделся Матти. — За Ми-ишу! Попадет под коси-илку…
— Да он, наверное, давно уже в лес убежал!
— Не-ет, он возле да-ачи ходит, я ему оставляю на крыльце его любимые оре-ехи, так каждое утро их не-ет…
— Ну, так подкарауль его около крыльца, — предложил дядя Вася. — Или ловушку какую-нибудь поставь…
— Что ты, Васи-илий! — возмутился Матти. — Ловушка его зашибет!
— А ты попробуй с вечера крыльцо клеем намазать, он прилипнет, а ты потом шерсть отстрижешь, и все…
— О-о, это иде-ея! — обрадовался Пустонен. — Надо попробовать! А ты, Васи-илий, что звонишь? Нужно тебе что-о нибудь?
— Нужно, Матти! Помощь твоя нужна. Пробей по своей базе номер семьсот двадцать шесть УГУ… ну, сам понимаешь — кто хозяин, адрес и все такое…
— Нет пропле-ем… — протянул гаишник.
— Чего?! — переспросил дядя Вася, отвыкший от специфического произношения Пустонена. — А, нет проблем? Ну, отлично, тогда жду твоего звонка…
Действительно, не прошло и десяти минут, как Пустонен перезвонил Василию Макаровичу.
— Ну, записывай, Васи-илий! — проговорил он, по обыкновению растягивая слова. — Твой мусоровоз принадлежит четверто-ому специализи-ированному автопре-едприятию. Адре-ес — улица Ва-ани Жукова, дом пятьдесят Б…
— Дом пятьдесят Б… — записал дядя Вася и вдруг спохватился: — Постой, какой мусоровоз?
— Тот, про кото-орый ты спра-ашивал, номер се-емьсот два-адцать шесть УГУ…
— Почему мусоровоз? — переспросил Василий Макарович. — Та машина, которую я ищу, — легковая, черная, предположительно иномарка…
— Ну, Васи-илий, ты даешь! — перебил его Матти. — Ты мне номер сказал — я тебе его пропил…
— Как пропил? — растерялся Василий Макарович. — Ты же вроде вообще не пьешь… а, пробил… А ты не мог ошибиться? Не мог что-нибудь перепутать?
— Ты, Васи-илий, сколько лет меня зна-аешь?
— Лет пятнадцать… — прикинул Василий Макарович.
— Я за это вре-емя что-нибудь пу-утал?
— Вообще-то нет, — признал дядя Вася.
— Значит, и сейчас ничего не пу-утаю! Какой номер ты мне сказал, такой я и пропи-ил…
…Войдя в прихожую, я снова застала дядю Васю перед большим зеркалом. Он поворачивался к нему то левым боком, то правым и горестно вздыхал.
— А еще говорят, что женщины проводят перед зеркалом много времени! — поддела я его. — Вы, дядя Вася, последнее время проявляете нездоровый интерес к собственной внешности! Может, присмотрели какую-нибудь моложавую пенсионерку?
— Да ладно тебе, тезка! — отмахнулся он. — Не до шуток мне! Как ты считаешь — в таком виде уже можно на люди выходить?
— Как вам сказать, чтобы не обидеть, — я присмотрелась к нему повнимательнее. Местами зеленка уже отошла, и только вокруг глаз оставались неровные зеленые пятна, отчего мой шеф стал похож на мадагаскарского лемура или на бамбукового медведя панду. — А что — вам куда-то срочно нужно выйти? Может быть, я вас могу заменить? Я вроде уже привыкла…
— Ты мне, тезка, вот что скажи, — он повернулся ко мне и посмотрел пристально, как будто хотел прочитать мои мысли. — Та консьержка, сообщившая тебе номер машины, на которой Ирина уезжала по утрам, она как — достоверный свидетель? Не могла ничего перепутать?
— Не могла, — ответила я уверенно. — Она, дядя Вася, более двадцати лет во вневедомственной охране прослужила.
— Да-а… — Дядя Вася тяжело вздохнул. — Такая не перепутает… но, с другой стороны, и Матти никогда ничего не путал. Значит, надо идти в это самое четвертое автопредприятие…
И дядя Вася рассказал мне, что узнал от Пустонена.
— И идти туда нужно мне, — закончил он свой рассказ. — Там шоферюги, народ крутой, грубый. Тебе к ним лучше не соваться, проку от этого не будет никакого, а нервы попортить могут…
